В проходе между колоннами было немного людей, и Филипп без особого труда и сравнительно быстро добрался до того места, где народ толпился вокруг Иисуса. Внедряться в толпу и протискиваться к Учителю Филипп поленился и, прислонившись к колонне, стал ждать, пока рассеется толпа либо Зилот со своей командой раздвинет ее в стороны, чтобы освободить путь Христу.
У колонны, возле которой остановился Филипп, стоял длинный стол. На нем стопками лежали монеты, а за столом сидели менялы. Один из них разговаривал с богомольцем:
– Ты дал мне один коллубчик, милый господин. А где два остальных?
– О чем ты, меняла? Какие «два остальные»?
– Еще два коллубчика с тебя причитаются. А как же.
– За что? Я ведь уже заплатил тебе за обмен.
– Совершенно справедливо, милый господин. За обмен ты мне уже заплатил. И вот он, твой коллубчик, лежит передо мной. Но ты дал мне статирчик, не так ли?
– Ну, да, статир.
– А я дал тебе два полсикля. Правильно?
– Ну, так, верно.
– Значит, я дал тебе сдачу. Или я не дал тебе сдачи?
– Ну, дал ты мне сдачу.
– А за сдачу, милый господин, тоже надо платить. И тоже коллубчик. Итого выходит уже два коллубчика: коллубчик за обмен и коллубчик за сдачу.
– Ну, ты даешь, меняла. Шесть ассариев за обмен и еще шесть ассариев за сдачу… Но погоди! За что ты еще шесть ассариев с меня требуешь?
– А вот за что, милый мой господин. Коллубчика у тебя не было. И ты дал мне еще один статир, за который я отсчитал тебе десять коллубчиков. И значит, я во второй раз разменял тебе деньги, чтобы ты мог со мной расплатиться. Вот и выходит: два обмена и одна сдача. Итого – три коллуба, или восемнадцать ассариев. А как же! В Храме Божьем никто никого не обманывает, ибо грех это великий.
– Ну, ты даешь, мошенник! Целую драхму хочешь с меня содрать!
Меняла укоризненно покачал головой и посмотрел на своего соседа – другого менялу, который сидел с ним за одним столом.
– Ты слышал, как этот господин сейчас обозвал меня мошенником?
– Ты в Храме находишься, грубиян, – сурово сказал второй меняла. – А в Храме нельзя обзываться.
У богомольца аж дух захватило: он стал таращить глаза и беззвучно шевелить губами.
– Ну, ладно, ладно. Видишь, расстроился человек. Разнервничался и обознался. Бывает, – примирительно произнес первый меняла.
А к обманутому теперь вернулось дыхание, и он стал выкрикивать:
– Драхму! И еще два ассария! За обмен! Мошенники! Негодяи!
Ни первый, ни второй менялы не успели ему ответить, так как в следующее мгновение возле стола оказался крепкого вида молодой человек с жестокими чертами лица и взглядом, который бывает у ястреба или коршуна, если он смотрит вам в лицо. От стены портика человек этот отделился совершенно незаметно, но выпукло и рельефно возник перед возмущенным богомольцем.