Анелия покачала головой.
– Родня мужа могла меня остановить…
Питер покивал головой. Ну да, разумеется. Родня мужа… нет, то, что девица от кого-то бежит – это понятно. И то, что ее история – брехня от первого до последнего слова – тоже. Но…
Питер недоговаривал не меньше.
Про Ханганат он сказал правду. А вот про то, что он туда повезет…
Он пойдет вдоль побережья мимо берегов Уэльстера и Эльваны. И попутно заберет приготовленный для него груз рабынь.
Да-да.
В Ханганате красивые девушки пользуются спросом. И если есть возможность пополнить список на одну единицу – почему бы нет?
Он предложил женщине руку и повел ее на борт корабля.
Интересно, солгала она про мужа – или нет? Если она не девчонка, то можно будет и попользоваться по дороге… приятная кошечка.
Анелию ждало нелегкое будущее. Но по сравнению с тем, что сделали бы с ней отец, граф Лорт или Эдоард, попади она им в руки…
Вот именно. Все познается в сравнении.
* * *
Лиля потеряла счет времени.
Уже несколько часов она находилась у постели мужа. То они промывали желудок, то ставили клизмы, то пытались поддержать сердце…
И все чаще она осознавала, что проигрывает.
Боги, как же она ненавидела смерть… Безвременную, бессмысленную, жестокую, уводящую в неизвестные дали близких людей.
Что бы ни говорила Библия в оставленном ей мире – мол, порадуйтесь, они теперь там, где лучше, это вам не повезло…
Этого Лиля не признавала. Радоваться?! Драться и только драться! И она боролась за каждого пациента. Отчаянно. Безнадежно, но боролась. Несправедливо, когда уходят такие. Молодые, сильные… Смерть всегда болезненна, но в некоторых случаях – особенно.
Откуда-то появилась бледная и зареванная Миранда. А в синих глазах был только один вопрос. Папа останется жить, правда ведь?
Правда?
Что могла сделать Лиля?
Только передать ее на руки Алисии и Эдоарду – и ребенок прижался пусть и к неродной, но бабушке, делясь живым человеческим теплом.
Негромко поскуливала Ляля, прижимаясь к ногам своей маленькой хозяйки…
Сердце Джерисона Иртона остановилось первый раз на седьмом часу после отравления. И Лиля делала искусственное дыхание, стремилась хоть как-то помочь…
Второй раз и окончательно – оно остановилось еще через час. И Тахир оторвал от мертвого тела Лилиан, которая остервенело пыталась запустить сердце, заставить его биться… да хоть как!
– Прекрати. Он мертв.
Лиля дернулась раз, два…
– Пусти!
Тахир вздохнул – и сильно встряхнул графиню.
– Ты же видишь. Он мертв!
Лиля дернулась, осела на пол – и разревелась в три ручья. Бессилие? Злость? Стресс?
Тахир кое-как помог ей перебраться в кресло и оставил там. Сам посмотрел на тело графа.