Женщины кучками собирались у проходной, топтались на месте, чтобы не потерять внутреннее, еще ночное тепло. Заглядывали друг другу в лицо, поправляли себе и товаркам повязки. Закрывали лицо от обжигающего ветра, заматываясь поверх шапки платками. У многих платки заменял квадратный кусок белой байки, выданный для портянок. Кроме того, на лицо накладывалось тряпица, засунутая концами под уши шапки и закрывающая нос до самых глаз.
— Внимание! — выкрикивает начальник конвоя. — Разобраться по пять! Из строя не выходить, не отставать, не разговаривать! При выходе из строя шаг влево, шаг вправо — стреляю без предупреждения!
Женщины, взявшись за руки, плотными рядами шагали к темневшей в стороне от ворот колонне и пристраивались к ней.
...Колонна дрогнула и начала вытягиваться на дорогу. Шли как всегда, каждый день, плотными пятерками, взявшись за руки, покачиваясь на ходу в такт шагам. Черно-серые, закутанные и поэтому неуклюжие и нескладные фигуры без всякой команды невольно подчинялись ритму хрустящих по снегу шагов впереди идущих, и скоро вся колонна шагала в ногу. Лиц не было — были грязно-белые маски, в верхней щели которых блестели спокойные глаза, а из нижней вырывались струйки пара от дыхания.
Темные уши шапок закуржавели от инея. Торчали согнутые руки в бесформенных черно-серых ватных рукавицах. Каторжанки были похожи на колонну закутанных роботов, шагающих медленно, но неотвратимо вперед, к какой-то цели.
По обочинам шли вооруженные солдаты с овчарками на поводке. Охраняли безоружных женщин, чтобы не сбежали или не напали на вооруженных мужиков...
Снова ворота, счет при входе в рабочую зону карьера, но здесь это делается быстро, по-деловому. И сосчитанные, прибавив шаг, а то и бегом мчатся в балок — поскорее к печке, высушить свои тряпицы, прикрывающие нос, согреть пальцы рук, а иногда — успеть снять валенки, согреть занемевшие, обмороженные и потому чувствительные к холоду пальцы ног. В балке открывались молодые, раскрасневшиеся лица, все весело галдели, радуясь теплу. Это были блаженные минуты передышки после морозного пути в ожидании бригадиров, которые ушли в контору за заданием. Пришли бригадиры.
— Девчата! Мои! — выкрикнула Мария.— Идем в забой! Выходим!
Все получили кайло и лопаты и стали в забоях сбрасывать в кучи взорванные перед их приходом глыбы песка. Большие куски — отдельно, мелочь под лопату — отдельно. Так легче грузить на вагонетки с высокими бортами, стоящие к тому же на высоких рельсах. Линию для вагонеток время от времени передвигали по мере углубления в выемки грунта, поэтому шпалы и рельсы всегда лежали выше основания забоя.