– В своей комнате.
В его кармане разрывался телефон. Джош проигнорировал его и зашагал по коридору. Не желая находиться в эпицентре взрыва, Грейс увела Тоби на кухню, дала морковь и миску с йогуртом. Но, как оказалось, слышимость в доме была превосходной.
– Объясни, какого черта ты делала одна на шоссе?
– Ехала домой от Девона.
– Я требовал, чтобы ты больше с ним не виделась.
– Не тебе решать, – отрезала Анна.
– Что там случилось?
Низкий сдержанный голос. Сердитый.
– Ты не захочешь знать.
– Хочу.
– Не захочешь.
Голоса все повышались. Грейс сунула Тоби еще несколько морковок и поискала глазами Танка, решив, что щенок поможет отвлечь мальчика. Конечно, он сейчас грызет мебель или делает что-то ужасное.
Но Танк сидел у ее ног, тоскливо глядя на Тоби. Очевидно, обижался на то, что его не включили в морковную пирушку.
Где громкое «тяф-тяф», когда оно так необходимо?
– Щенки любят морковь, – заметил Тоби.
– Боюсь, он подавится.
– Поговори со мной, – попросил Джош сестру.
– Прекрасно! – завопила Анна. – Сегодня я собиралась потерять девственность. Счастлив? Взволнован тем, что я сказала?
– Анна, – сухо начал Джош с таким трудом, будто слова не шли с языка. – Ты знаешь, что можешь сказать мне все. Но это… с ним? Иисусе. Нельзя же быть такой глупой!
Ой-ой-ой. Он только сейчас взмахнул красным плащом перед разъяренным быком.
Наступившее молчание больше напоминало затишье перед грозой. Грейс едва дышала. Но очевидно, Анна не потеряла дара речи.
– Я взрослая женщина и могу делать все, что хочу.
– Тогда и веди себя, как взрослая, – отчеканил Джош. И хотя он не вопил, как Анна, все же был к этому близок.
– Папа злится, – прошептал Тоби.
Грейс снова глянула на спокойного, тихого Танка.
– Смеешься надо мной? – спросила она щенка. – Собираешься в самом деле прилично вести себя сейчас?!
– Глупо! – уже визжала Анна. – Можно подумать, ты святой! Сам делаешь все что в голову взбредет! И со всеми!
– Анна…
Джош осекся, и Грейс представила, как он ерошит и без того растрепанные волосы. Она чувствовала его досаду, как собственную, потому что знала: все, что он делает, – делает для семьи. Анна тоже это знала. Грейс ждала, что он так и скажет. Напрасно ждала.
– Мой образ жизни и все, что я делаю, обсуждению не подлежит. Точка.
– А няня?
Грейс затаила дыхание. Тоби смотрел на нее с задумчивостью, вряд ли присущей пятилетним детям, хотя она изо всех сил старалась принять невинный вид.
– Еще йогурта? – в отчаянии спросила она. – Джедаям нужны крепкие кости. Вот, выпей молока.
– Танк грустный. Он хочет морковку.
Танк сделал несколько кругов, прежде чем сесть и с полной надежды улыбкой протянуть лапу.