Кстати, в «нулевые» годы ситуация резко изменилась и маятник качнулся в другую сторону, как всегда проскочив точку равновесия. По крайней мере до того большинство детей из христианских, воцерковленных семей старались по возможности учиться в православных школах и гимназиях, а высшее образование получать если не в семинарии или в регентско-певческой или иконописной студии, то непременно в Свято-Тихоновском или Иоанно-Богословском университетах. В начале же нового тысячелетия даже дети священников вдруг осознали для себя возможность получения светского высшего образования.
Здесь важно придерживаться «золотой середины», непредвзято оценив устроение души как своего ребенка, так и своей собственной. Мне искренне жаль людей, которые были в свое время по-настоящему талантливыми конструкторами или инженерами и оставили свое призвание. И хорошо еще, если они отправлялись преподавать в школы или действительно занимали какие-то достойные места в Церкви, но гораздо чаще шли просто «в никуда». Такой дауншифтинг[5] ни к чему доброму привести не мог, потому что период неофитства неизбежно заканчивается, а полученное образование, способности, квалификация и компетентность требуют реализации в определенной сфере деятельности. Сама душа этого требует, тем более что в подавляющем большинстве профессий христианину вполне возможно найти достойное применение дарованным ему Богом талантам.
– Отче, неужели есть «золотая середина» в заработке? Как можно определить эту грань? Обычно, когда доходы увеличиваются, а уровень жизни повышается, возрастают и наши запросы. Удастся ли разорвать этот порочный круг и по каким признакам можно определить, что стремление к финансовой стабильности семьи превратилось в губительную страсть сребролюбия?
– Это тоже очень непростой вопрос. Очевидно, что денег будет не хватать всегда. Мне кажется, многое определяется основными затратами, которые вынуждена нести семья. Если негде жить, придется зарабатывать на жилье, пусть и на съемное, поскольку на собственную квартиру, скажем, в Москве или в Санкт-Петербурге обычный человек, к сожалению, заработать сегодня не сможет.
Мне представляется принципиально важным вырваться из так называемой застойной бедности. Что это такое? Стойкое ощущение того, что вне зависимости от любых твоих усилий ничего измениться не может. По телевидению регулярно показывают семьи, живущие в убогих, «убитых» трущобах с дырами в потолках, без воды, тепла и газа, в местах, где человеку жить попросту унизительно. Говорят: «Государство не обеспечило!» Верно, не обеспечило и, более того, вряд ли когда-нибудь обеспечит. Если речь идет об одинокой пенсионерке, она действительно не может ничего изменить, но зачастую жалуются и достаточно молодые люди. Спрашивается, а зачем они там сидят, чего, собственно говоря, ждут? Возможно, эта пустая надежда на «доброго барина» или на государственный патернализм засела в нас со времен крепостного права или, наоборот, привита при социализме, я не знаю. Непреложным же остается наш страх перед любыми переменами, даже в том случае, если и терять-то нам, в сущности, нечего. Почему бы таким людям, например, не отправиться из Москвы во Владивосток или из Владивостока в Москву, из города в деревню или из деревни в город? Хуже им все равно вряд ли будет. Между прочим, на Западе большинство людей именно так и живут.