Его венчала черепичная крыша с загнутыми вверх краями и обычными для китайской архитектуры выступами по углам, призванными отгонять злых духов.
Двери, когда-то окрашенные в яркие цвета, выцвели и потрескались. Они были открыты, и Стэнтон с Цзываной несмело вошли внутрь.
Похожий на огромную горную пещеру, храм оказался почти совершенно темным и пустым. Когда глаза привыкли к темноте, молодые люди разглядели в глубине гигантскую золоченую статую Будды, сидящего в позе лотоса.
Огромные сложенные руки статуи застыли в вечном покое. А вся фигура казалась неким потусторонним видением, возникшим в усталом воображении путников.
Перед статуей на полу стояла медная чаша, в которой лежали дымящиеся палочки, распространявшие вокруг своеобразный терпко-сладковатый запах, Дым от курений поднимался вверх голубыми спиралями.
Цзывана и Стэнтон остановились, пораженные, в полном недоумении, не зная, что им делать дальше. И в этот момент услышали шаги в глубине храма. Кто-то шел к ним, ступая, судя по звуку, босыми ногами.
Стэнтон Вэр догадался, что это священник. Он сделал шаг навстречу, внимательно вглядываясь в лицо пустынника.
В то время в Китае можно было встретить два типа буддистских монахов: глуповатых, умиротворенных служителей культа, вышедших из народа, и тех, что принадлежали к древней аристократической касте ученых монахов, которых отличала глубина мысли и возвышенная созерцательность.
Стэнтон Вэр напряженно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть священника, служившего в этом уединенном храме, и моля небеса послать надежду на спасение.
Священник подошел ближе, и молодые люди с радостью заметили на его спокойном лице печать высокой духовности и возвышенной работы мысли.
Одежда его, бедная, сшитая из грубой материи, тем не менее была чиста и аккуратна. Монах смотрел на молодых людей холодным, загадочным китайским взглядом, однако в глубине темных глаз светились внимание и интерес.
Стэнтон Вэр низко поклонился и произнес:
— Мы ищем убежища, ваша святость.
Ни один мускул на неподвижном лице священника не дрогнул. Невозможно было угадать, о чем он думает.
— Я умоляю именем сокровища в лотосе, — продолжал Стэнтон Вэр.
При этом он сделал рукой тайный жест, известный лишь тем, кто обучался в крупнейших буддистских монастырях, где ламы, объединенные в собственное братство, подобное обществу масонов, хранят свои обычаи и обряды в тайне от остального мира.
Несколько мгновений священник недоверчиво и испытующе вглядывался в лица вновь прибывших.
Он еще не успел ничего произнести в ответ, как послышался топот множества ног и громкие, теперь уже совсем близкие голоса. Преследователи, видимо, были в первом дворике.