Это как пропасть в твоем сердце. Ты знаешь, что надо ее преодолеть, перебрасываешь канаты на противоположную сторону, перебираешься по ним, болтаясь без страховки над бездной и чувствуя, что пальцы вот-вот разожмутся вопреки воле. Потом строишь мост через бездну, чтобы ходить по нему туда-сюда, делая вид, будто пропасти не существует. И все это через боль, через память, через обиду. Душишь в себе мутную злобу, и зависть, и все черное, что накипает, грозя покрыть собой всю тебя. И каким бы прочным ни был мост, ты можешь рухнуть с него в любой момент. Особенно в такой момент.
Олег завел мотор и повернулся ко мне:
— Даже не знаю, как тебя просить! Понимаешь, дело серьезное, мне нужна помощь. Ты уже в курсе, ничего объяснять не надо. Помоги?!
— Я-то тут при чем? Мои проблемы решены. У меня через неделю презентация на химическом заводе. Кстати, Мишка на нас в суд подаст за похищение.
— Пошел он… Суну ему пару тысяч зеленых.
— Не знаю, не знаю… Лучше бы его в милицию отправили. И вообще лучше обратиться в милицию.
— Ты же понимаешь, что там все схвачено! Только я сам все решу. С тобой.
Он попытался взять меня за руку, но я не позволила этого. Олег кинул на меня взгляд, быстрый, но оценивающий и внимательный.
— Ну хорошо, поеду один. Только, Алла, сделай для меня последнюю услугу! Больше ни о чем просить не буду. Пропаду из твоей жизни еще на десять лет. Разреши мне остаться у тебя до утра. Я не побеспокою тебя! Посижу на кухне. Ну не могу я остаться один в своей квартире сегодня!
В итоге я согласилась. И не только на его присутствие в моей квартире сегодня ночью, но и на поездку в Москву!
Почему согласилась? Неужели на меня так подействовало это: «Пропаду еще на десять лет…»? Я обманывала себя простыми рассуждениями, вроде таких: он сейчас как в отпуске от семьи, по чрезвычайным обстоятельствам. Жена у мамы. Он должен разыскать сына, и я нужна ему… За долгие годы впервые не хотела смотреть правде в глаза. Не хотела признаваться даже самой себе, что не хочу его отпускать ни на десять проклятых лет, ни на минуту. Что жду реванша, что всегда мечтала, чтобы он вернулся, чтобы стала нужна ему, чтобы он увидел, что я… я лучше той! Дурацкие мысли гнала из своей головы, выметала поганой метлой, изо всех сил изображая независимость, самостоятельность, самодостаточность, лояльность к его ситуации. В общем я пыталась держаться так, как держалась все годы после развода.
И тем не менее согласилась пустить сироту переночевать в моей квартире. Чем-то это уже походило на детскую сказку — притчу о зайце и лисе.