— Ох, Остап Ибрагимович, Остап Ибрагимович, — протянул Козлевич.
— Ох, командор, — почти в тон Адаму произнес и другой компаньон, подойдя и останавливаясь перед своим предводителем.
— А вы знаете, мои единомышленники, я уже начинаю привыкать к ограблениям. Первое — на румынской границе, а теперь здесь, в Крыму. И повторяю, снова, главное, что я и вы целехонькие, хотя и неприятно обработанные. И если у нас остались жалкие гроши, — продолжал вслух рассуждать Бендер, — то вот он, — вытащил орден Золотого Руна из распахнутой рубашки Остап. — чудом уцелел второй раз. И если у бывшей горничной графа Воронцова муж греческий негоциант, то мы, несомненно, найдем там и покупателя на этот орден. От которого, мне кажется, я должен избавиться. Может быть, именно он и приносит мне неудачи. Выходим уже к дороге, камрады, — бодрым голосом заявил Остап.
Они вышли на шоссе и присели отдохнуть на край кювета, Бендер попросил Козлевича поправить ему повязку на голове. Балаганов с тяжелым вздохом сказал:
— Если бандитов поймают, то может быть, хоть часть денег вернут нам.
— Автомобиль они не вернут. Бандиты или его уничтожат, или сбросят с гор. И бензина у них, наверное, нет в запасе, — горестно качал головой Адам Казимирович.
— Вы говорите так, будто мы уже заявили в милицию о нашем ограблении, сказал Остап, послушав своих компаньонов. — Пойдем заявлять, а там уже давно лежит из Киева розыскная телеграмма, задержать, мол, таких-то, таких, камрады. Мы же повесили объявление на дверях ДОЛАРХа, что уехали в экспедицию не только в Среднюю Азию, но и в Крым. Ведь так? — посмотрел с усмешкой на друзей Бендер.
— Что же выходит, если по справедливости, мы не можем и пожаловаться, страдальческим взглядом уставился на командора Балаганов. — Не можем?
— Не можем, не можем, — как бы передразнивая его, повторил Остап. — Не будем рисковать, друзья-товарищи. И еще хочу сказать, малейшее мое обращение к энкавэдистам, а тем более к гэпэушникам, вызывает в моем организме такие отрицательные эмоции, что…
— Смотрите!! — вдруг закричал Козлевич голосом, не свойственным его сентиментальной и скромной натуре. — Смотрите! — и побежал по шоссе.
Бендер и Балаганов встали и взглянули в сторону, куда стремглав помчался их старший по возрасту компаньон.
По пологому спуску к шоссе осторожно выезжал их автомобиль. Позади него ехало несколько военных конников, подталкивая группу бандитов со связанными за спиной руками.
— Банду словили, банду словили, командор! — ликующе закричал Балаганов и побежал к «майбаху». Он бежал с такой скоростью, с какой в жизни своей не убе гал от милиции, а сейчас бежал к ней или к таким же представителям власти.