– Ты так выглядишь сегодня… – двусмысленно произнес Назар.
– Как? – У Вероники замерло сердце.
– Словно ты что-то натворила.
– У меня просто болит голова.
– А ты сегодня… – сказал Назар и сделал паузу. Вероника почувствовала, как каруселью закружилась под ней кровать. – Записала что-нибудь в тетрадь? – спросил он.
– Конечно, – выдохнула она.
– И что же? Можешь прочитать?
– «Величайшая обида, какую можно нанести честному человеку, – это заподозрить его в нечестности». Вильям Шекспир, – сказала она, словно ища для себя слова оправдания.
– Ты очень нервная, – заметил Назар, – тебе надо расслабиться. Никиты нет дома…
– Нет! – почти истерически, не сдерживаясь, воскликнула Вероника. – У меня критические дни!
– Это почему же? Насколько я знаю…
– Если ты все знаешь, то повесь над нашей кроватью график моих критических дней… и свой не забудь!
Назар был настолько ошарашен смелостью и нахальством жены, что застыл на месте с открытым ртом. Давно она не подавала голоса протеста, так давно, что он уже от этого отвык.
– Да, именно график выполнения супружеского долга. А то, не приведи Господи, собьешься с графика.
– И это говорит моя жена? Хамка! А еще называется интеллигенцией! – прошипел он. – Не зря говорят, что девушка может покинуть деревню, но деревня ее – никогда. Деревня!
У Вероники не было желания вступать в словесную перепалку.
– «Языкатая жена – это сущий ад». Менандр, – театрально произнес муж и вышел из спальни.
Вероника облегченно вздохнула.
Вечером Тимур вышел на прогулку. Был тихий, безветренный вечер. Он пришел на смену дневной жаре, принеся на улицы города прохладу и оживление. Скверы и детские площадки наполнились детскими голосами. В такие жаркие дни мамы редко выводят детей и только вечером позволяют себе прогулки. Влюбленные парочки не спеша бродили по улицам. Часто встречались группы молодых людей, торопившихся в многочисленные кафе, бары и кофейни, чтобы выпить бокальчик пива или просто приятно провести вечер в компании друзей.
Тимура ничто не радовало. Он был в таком подавленном состоянии, что даже шутки Дианы его не веселили. После трех месяцев, проведенных на больничной койке, он вернулся домой, окончательно осознав, что потерял работу. Если бы он был устроен официально, то ему оплачивали бы больничный лист до полного выздоровления. Но он пошел на работу, где не оформляли трудовой договор, зато платили больше. Разве он мог тогда допустить, что вскоре станет хромым и не сможет передвигаться без помощи костылей?
На старую работу он сам не пошел. Какой теперь из него плиточник? Ему никак нельзя было оставаться без работы, хотя Диана уговаривала, чтобы он побыл дома еще пару месяцев. Но после покупки квартиры пришлось оплатить ремонт и купить кондиционер. Стояла жуткая жара, а Диане нужно было по ночам хорошенько высыпаться, потому Тимур настоял на покупке этой необходимой техники. После этого у них почти не осталось сбережений. Конечно, поздней осенью и зимой у Дианы будет неплохой заработок. Ее выбрали лицом одной известной торговой марки во Франции и уже заключили с ней контракт. Она останется там на пару месяцев после показа новой коллекции зимней одежды, но до этого они должны на что-то жить. К тому же у Дианы с рождения был бледноватый цвет лица, а после аварии она и вовсе стала Белоснежкой. Ей требуется много фруктов и овощей, а на все нужны деньги.