Кира заглянула в окошко.
– Правда! Уже спокойненько сидит в кресле!
…Когда Вероника ехала с Кирой домой, у нее в ушах еще долго звучал страшный крик тети Тони. Почему она перепутала ее с Ульяной? Может, действительно увидела то, чего не видят зрячие? А еще Веронике нужно было возвращаться домой, туда, где ее семья. Там сын и муж. Они ее ждут и любят, а ей надо будет научиться жить с ложью в душе. Или нужно просто не думать об этом…
Вероника не заметила, как заснула. Ей снились теплые чуткие руки Захария, которые, словно пальцы музыканта, касались нетронутых струн то ли ее тела, то ли самой души.
Захарий Ефремович кивнул охраннику, который услужливо закрыл ворота за «лексусом», заехавшим во двор. Мужчина быстро вышел из салона, бросил взгляд на темные окна своего особняка. Какой сегодня день? Пятница, суббота или воскресенье? Если в доме темно, значит, его домохозяйка Алина выходная и, следовательно, сегодня какой-то из этих дней.
«Дожился, – мелькнула у Захария Ефремовича мысль, – целый день крутишься среди массы людей, а придешь домой – не у кого спросить, какой день недели».
Захарий Ефремович вошел в дом, включил свет почти во всех комнатах. Не то чтобы он боялся темноты, он ее просто не переносил. Днем ему хотелось побыстрее избавиться от общества, шума, суматохи, забот – всего сразу и погрузиться в тишину, спрятаться за высоким забором, попасть в стены родного дома и уже спокойно принять душ и расслабиться. Но как только он приезжал домой, его начинало что-то угнетать. И это что-то имело название «одиночество».
Он не любил его. Он ненавидел одиночество, но оно постоянно было с ним. Он чувствовал его холодное дыхание даже тогда, когда в этом доме жили Светлана и другие женщины, еще до нее. За нетребовательными, необременительными связями, среди иллюзии благополучных отношений было его одиночество.
Захарий Ефремович по привычке долго стоял под душем, кряхтел, сопел и охал от наслаждения. Монотонный шум воды успокаивал его, а теплые ручьи, приятно скользившие сверху вниз, мыли не только тело – они смывали весь тот негатив, который облепил его за прошлый день. Захарий Ефремович растер тело после мытья, завернулся в мягкий махровый халат. Чтобы шаги не отдавались в голове, включил телевизор, затем улегся на диване перед камином.
В доме чисто, нигде ни пылинки – постаралась Алина. Сколько она у него уже работает? Десять, нет, где-то лет пятнадцать. Пришла к нему совсем молоденькой девушкой, запуганной и несчастной. Он пожалел ее, принял на работу и никогда не пожалел об этом. Алина была невысокого роста, тихая, бесшумная, незаметная настолько, что вскоре он перестал замечать ее вообще. У Захария Ефремовича бывало много гостей, он жил с разными женщинами, неизменной оставалась лишь Алина. Она добросовестно делала всю домашнюю работу, приходя к нему четыре раза в неделю, ни о чем не просила, не спрашивала, никуда не совала свой нос, прекрасно знала его привычки и требования и все выполняла. Вот и сейчас в доме царил идеальный порядок. Захарий Ефремович поднялся, пошел в кухню, открыл холодильник. Там было полно продуктов. Алина не забыла купить коньяк и бананы. Все так, как положено.