Крий медленно повернулся к Храмовнику. Борея окружал ореол железной воли и направленного гнева, похожих на твёрдую и мягкую сталь, из которых выковали клинок.
— И здесь ради мести они потратят впустую все силы…
— Они не собираются умирать, — после долгого мгновения тишины возразил Крий. — Это не наш путь.
— Они не такие, как ты. Они не такие, как все Железные Руки, которых я видел.
«Да, — подумал Крий. — Они словно другой легион или оставленная прошлым тень…»
Им не позволили уйти с мостика, а по пути от ангарной палубы легионеры не видели ни следа присутствия других Железных Рук — лишь сервиторов и сервов в серых обносках. Он глубоко вздохнул и вновь задумался, почему же тут так жарко.
— Корабль, набитый штурмовыми аппаратами, но лишь «горстка» воинов… — сказал Борей, позволяя словам повиснуть в воздухе. — А теперь Атанатос исчез, — он мрачно повернулся к Крию и прошептал, словно следуя подозрениям. — Тайны…
— Нет, причины, — возразил Крий. Борей выдержал его взгляд. — Они всё ещё мои братья. Даже если они изменились, они мои родичи. Мы все…
«…сыны мёртвого отца» — пришла в голову мысль, и Железнорукий вновь ощутил, как его захлёстывает пустота.
— Смотрите, — голос эхом разнёсся из вокс-микрофонов мостика. В голове Крия резко прояснилось, когда он посмотрел на командный трон. В воздухе вновь прогремел голос Фидия. — Они идут.
Крий вновь повернулся к гололитическому дисплею. На краю проекции замерцали красные руны-указатели противника. Вокруг рассредоточивающихся кораблей начали появляться имена.
— Сыны Гора, — выдохнул Борей. — Они даже не скрывают свою принадлежность.
— Они хотят, чтобы мы об этом узнали, — сказал Фидий. — Они хотят, чтобы мы знали, что нас уничтожили они. В этом они не изменились.
Крий считывал исходящую от вражеских кораблей информацию. Он узнавал их всех. Три корабля были похожи на копья и окованы адамантием цвета морской волны и бронзой. Они родились в кузнях Арматуры и были дарованы Гору Жиллиманом. Владыка Ультрадесантников назвал их «Бросок Копья», «Волк Хтонии» и «Рассветная Звезда». Немногие могли сравниться с ними в скорости и свирепости.
История четвёртого, более крупного и тупоносого корабля тянулась к первым войнам под светом солнца Терры. Император назвал его «Дитя Смерти», и это же имя осталось у корабля в предательстве.
— Две тысячи легионеров, — прошептал Крий, вычисляя вероятную численность. — Нам повезёт, если их будет меньше.
— Они открыли огонь! — крикнул Борей.
Крий увидел, как от четырёх кораблей отделяется черепа указателей. По ним выпустили кластерные торпеды.