– Эта позиция – ваша личная или царя?
– У меня нет полномочий излагать царское мнение. Но и больших разногласий с государем тоже нет.
– Что ж… В таком случае я готов поверить, что наши суждения слишком односторонни.
– Естественно. Их навязали вам враги России. Не стоит верить полякам Лещинского, которые изображают себя паладинами Европы, сражающимися против русского варварства. Это они, в союзе с подлинными варварами, пытаются помешать вхождению сей великой страны в семью просвещенных народов.
Готовность идти навстречу доводам разума встречается в людях не столь часто, как думают. И вообще аббат оказался интересным собеседником. Пользуясь воцарившейся при легкомысленном регенте вседозволенностью, он открыто высказывал еретическую мысль, что спасение души возможно в любой вере, проповедовал всесословный подоходный налог, бесплатное образование для народа и ограничение власти монарха в пользу академии экспертов. Мне его политические идеи казались благородными, но вряд ли исполнимыми. К сожалению, встречи у госпожи де Тансен скоро прекратились: хозяйка сказалась больной. Парижские сплетники передавали подробности ее болезни, оказавшейся беременностью от очередного любовника, артиллерийского офицера Детуша. Ребенок, тайно рожденный, был подброшен на ступени церкви Сен-Жан и усыновлен семьей ремесленника. Впоследствии, благодаря истинному отцу, он не знал нужды, получил прекрасное образование и сделался замечательным математиком, известным всему миру под фамилией Д’Аламбер, – но наотрез отказался признать родившую его женщину своей матерью.
Приезд государя нарушил мои парижские досуги. Считаясь в отпуске, находиться все время при высочайшей особе не обязательно, но было бы нерасчетливо пренебрегать замечательной возможностью усилить свои позиции. Посему я дневал и ночевал в бывшем особняке герцогини де Ледигьер подле арсенала, где поселился царь, не захотевший жить в Лувре. На перемену с князем Куракиным исполнял должность переводчика или проводника по городу, оставляя Борису Ивановичу официальные встречи, а себе – царские походы по купеческим лавкам, ремесленным заведениям и механическим кабинетам. В наилучшем виде постарался представить университет и академию, к большому удовольствию Фонтенеля. Обращал высочайшее внимание на засилье знати, не позволяющее способным людям продвигаться по службе, и недостатки системы откупов, в силу которых едва ли треть собранных с народа налогов добирается до королевской казны.
– Еще бы не воровали, – отвечал государь, – на троне дитя семи лет, а регенту казенных денег не жалко: не свое.