Сестра майордома глядела на говорившего недоверчиво, но, должно быть, доверчивым взглядом эта дама еще никого не удостаивала.
— Сбежать хочешь? — ощеривши хищные клыки, спросила она. — Не выйдет.
— Когда б я хотел сбежать, то затаил бы свои помыслы, — гордо ответил принц Нурсии. — Я же пришел к вам и говорю открыто. Мой старый наставник уже явил и храбрость, и высокое разумение, дабы обелить имя своего господина. Неужели же я оставлю без воздаяния его труды и без отмщения полученные им раны?!
— Красиво излагает, — прокомментировал услышанное Лис. — Про меня мог бы еще что-нибудь возвышенное. Буквально ж, невзирая и превозмогая, явил миру, ну и все в том же духе. Бастиан, ты речь придумал?
— Конечно, — подтвердил Ла Валетт. — Полагаю, месть — вполне понятная мотивация для этой пренеприятнейшей особы.
— Молодец. Ты мне напоминаешь Камдила в его юные годы, когда я его еще не знал.
— Простите, господин наставник, это как понимать? — растерялся выпускник Сорбонны, наивно пытаясь использовать логику для осмысления лисовского велеречия.
— А чего ж тут непонятного!
— Но так же не бывает.
— Да? Тебе видней. Или ты считаешь, я выдумываю?
— Признаться, да.
— То есть то, что я говорю, ложь?
— Я этого не утверждал, но…
— Но подумал. А теперь, дорогой мой Валет, безжалостно выключаем логику и включаем соображаловку.
Возьмем постулат классика: «Мысль изреченная есть ложь». А если мы изрекаем заведомую ложь, да перемножаем ее на ложь, как атрибут изречения, то на выходе имеем что? Правильно — истину! Если не веришь, напрягись и подумай: того Вальдара, с которым я имел дело после нашего знакомства, ты мне не напоминаешь. Но шо-то общее у вас есть. Значит, это шо-то было до нашей встречи. По-моему, яснее ясного. Чему вас только в Сорбонне учат?!
— Я знаю, что подвиг, который желаю совершить, не прост и опасен. Но опасности не страшат меня, к тому же большую часть жизни я провел рядом с драконами и хорошо знаю их повадки. И хотя они в немалой степени отличаются нравом от здешних чудовищ, однако уверен — мне удастся победить этого пожирателя скота и охотника на юных дев.
— А-а… — протянула Брунгильда, продолжая сверлить Карела изучающим взглядом. — А может, ты желаешь встретиться с Инсти?
— Как мне представляется, его здесь нет. Если помните, я лишь спрашивал: «Инсти тут?» Но мой наставник, объехав округу в его поисках, не обнаружил никаких следов.
— Никаких следов… — повторила воительница. — Хорошо, я могу отпустить тебя и дать отряд для сопровождения. Ты ведь плохо знаешь наши земли. Мои люди и проведут, и присмотрят. — Она пристально следила за реакцией собеседника.