Из всех стоящих рядом мужчин этот приказ нарушил только сам стратег — он так и не смог заставить себя не смотреть; таращился в окружившую их тьму, распахнув глаза.
И зря.
Тьма смотрела в ответ. Не просто смотрела, пожирала его незрячими глазницами, слепо вглядывалась не в тело — в душу, а через секунду выпустила и щупальца — принялась скользить мутноватыми отростками по щитам. Она шарила ими с такой тщательностью, будто была уверена — есть брешь, есть — стоит лишь хорошенько пощупать, и лазейка обязательно найдется, а вы пока постойте, подождите — вкусные мои консервы…
Сердце Аарона принялось быстро ускорять ритм.
— Канн!
Кто-то дернул его за руку — доктор.
— Не смотри туда! Закрывай глаза срочно, болван. Срочно! Всех погубишь!
Но тому сомкнуть веки казалось равносильным самоубийству.
— Она щупает наши щиты. Она пытается пролезть внутрь, тварь!
— Закрой глаза! — Прошипел Баал. — Она не видит тебя, но слышит и чувствует.
Его взяли за руки с двух сторон — левую ладонь стиснул Регносцирос, правую Лагерфельд, и Канн вдруг почувствовал себя совсем как в далеком и почти забытом им детстве, далеко отсюда, где-то в другом мире. Тогда они играли во дворе в футбол, а после другую игру — какие-то цепи, и вот так же стояли, сцепив ладони, чтобы разбежавшийся противник не проник, не прорвался сквозь ровный строй, не сумел победить стоящих грудью за победу друзей.
И стало легче. Да, все хорошо. Дрейк предупреждал, что будет именно так. Надо следовать его словам: закрыть глаза, усмирить эмоции, отключить ум. Страшно, да, страшно, но ведь он предупреждал…
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Пульс нехотя начал замедляться.
Интересно, она еще там? Все еще щупает?
Вдох, выдох…
А если нащупает?
Блин, отключить ум. Сука, как же его отключить, когда вот так?
— Давай. — Прошептал кто-то со стороны. — Успокаивайся.
И он последовал совету.
Вдох-выдох. Забыть о тьме вокруг. Вдох-выдох. Сколько еще их придется сделать? Сотню? Две?
Когда по его внутренним часам прошел час — не меньше, Аарон позволил себе «зыркнуть» — подсмотреть совсем чуть-чуть через приоткрытую щелочку (если она все еще там, он тут же сомкнет веки и примется глубоко дышать), но к его непомерному облегчению, тьмы вокруг не оказалось. Лишь тот же привычный серый Коридор.
— Ее нет. — Прохрипел он и позволил пальцам разжаться — выпустить чью-то ладонь. — Ушла. Ребята, она ушла.
И когда осознание этого факта проникло внутрь, он медленно выдохнул и опустился на корточки. Вытер пот со лба, потер висок.
— Это сложнее, чем было в тренировочном зале. Сильно сложнее.