— Сколько там?
Он кивнул на окно.
— Не знаю точно. Выше пятидесяти.
А как ты добралась, хотел спросить Сиблинг, но спустя секунду вспомнил — она же телепортер. Единственный человек, которому для того, чтобы попасть из одного места в другое, не требуется выходить на улицу. Потому что улица — это марево из раскаленного воздуха, где размякший гудрон липнет к подошвам, потому что туда вообще пока не нужно ходить.
А никто, собственно, и не ходил. Статистика показывала, что транспортная система встала еще вчера — автобусы перегревались и глохли, таксисты опасались выводить машины из гаража по причине того, что колеса тут же увязали в асфальте, жители не садились за руль по той же причине. Улицы опустели наголо. Упали продажи в продуктовых магазинах, снизились практически до нуля в торговых центрах и ресторанах — никому не хотелось получить ожоги из-за мимолетного желания разнообразить меню. Еда готовилась в домах, все большее количество людей отказывалось выходить на работу.
Если жара продержится еще сутки, инфраструктура встанет, и тогда города накроет куда более серьезный кризис, нежели они встречали до того.
Беда…
Джон оторвался от созерцания неба. Правый экран показывал двух молодых парней — дураков-энтузиастов, которые притащили с собой на раскаленную набережную зонты и теперь сидели под ними, глядя на поверхность озера, куда они поместили какие-то датчики. Наверное, термометры. Хотели увидеть, когда начнет закипать вода.
Идиоты… Отправить бы туда машину, вот только свободных людей нет, а проблем много, и проблем более серьезных, нежели тупое человеческое любопытство. Взять хотя бы вчерашний случай, когда десять человек единовременно потеряли память.
А ведь Дрейк говорил, предупреждал.
Джон впервые чувствовал себя так, будто стоит на палубе корабля, который вот-вот собирается затонуть. Вокруг не шторм, нет, не шквалистый ветер и холодные брызги, но расправленное под днищем болото, которое медленно затягивает все живое внутрь. И их мир прочно залип в него.
Скорее бы очнулся Начальник. Пусть бы он вышел из продолжительно сна с ответом — с готовым решением о том, что делать дальше.
Бернарда — потерявшийся в размышлениях Сиблинг и забыл про нее — будто прочитала его мысли.
— Скоро. Он скоро проснется. Я знаю, чувствую.
Он хотел ответить «хорошо бы», но не успел — в этот момент распахнулась дверь в кабинет.
На пороге, глядя прямо перед собой странным образом застывшими глазами, стоял тот, кого они все это время ждали. Бледный, осунувшийся и напряженный Дрейк.
Заместитель тут же поднялся с кресла, хотел поприветствовать вошедшего, но тот жестом остановил его. Повернулся в сторону встревоженной, прижавшей пальцы к щеке Бернарде, и коротко скомандовал.