— Только что закончилось заседание бюро обкома, оно затянулось, — сказал редактор. — Все указанное в корреспонденции полностью подтвердилось. Вскрыто много дополнительных фактов. Потом, на собрании, я вас ознакомлю с решением бюро. Мы его получим. Должен только сказать, что бюро решительно осудило зазнайство, самообольщение прошлыми успехами, нарушение колхозной демократии и, особенно, зажим критики и очковтирательство. Смирнову вынесли строгое взыскание, рекомендовали колхозному собранию освободить его от должности председателя колхоза. Снят с работы и исключен из партии Яшевский, как оказалось и полностью доказано, карьерист, толкавший хозяйственников на очковтирательство. Освобожден от должности завотделом райкома Райков, снявший с полосы районной газеты заметку селькора Чабаненко, ныне восстановленного в партии. О нем очень тепло говорили члены бюро. Вот приблизительно пока и все о корреспонденции. Смирнов, между прочим, на бюро вел себя откровенно и искренне. Да, товарищи, — добавил Захаров, — отмечена и недостаточная принципиальность редакции, необоснованно расхвалившей до этого мифические победы района. Никуда от этого не денешься. Надо нам все хорошо проанализировать, немедленно отменить выговор Курганскому. А вас, Елена Ивановна, завтра к одиннадцати приглашает Григорий Петрович. Я же со своей стороны хочу сказать, что вы оказались на высоте положения. Я рад, что вы работаете в нашем коллективе. А теперь — все по домам, вас там уже, наверное, заждались. Да и мне еще полосы читать.
Елена, Саша и Курганский вышли из редакции. Все устали от напряженного ожидания, волнения, беспокойства. Шли молча. Общего разговора не получалось. Неподалеку от дома Курганского Лена вскрикнула и побежала к идущей им навстречу, слегка прихрамывающей женщине.
— Мария Герасимовна! Милая! Откуда?
— Маша, ты? — тревожно спросил, близоруко щурясь, Курганский. — Какими судьбами?
— На бюро обкома пригласили по поводу статьи Леночки. Интересовались, кто, как и почему снял из готовой к печати полосы заметку Чабаненко, отчего замяли дело. Ну и бюро же было — впервые в жизни на таком присутствовала. Настоящий университет принципиальности. А это кто же?
— Представляю, — засмеялась Лена. — Саша Быховский, лучший парень в городе, если не испортится. Ожидал меня, бедняжка, до сих пор.
— Я читала ваши материалы, Саша, понравились. И слышала о вас… Значит, будем считать себя старыми знакомыми.
— Безусловно, — Александр крепко пожал руку Марии Герасимовне.
— Да чего же мы стали? Идемте все ко мне, — оживленно заговорил Курганский. — Немедленно ко мне. Маша расскажет нам все подробности.