Елена смотрела на Корниенко и ей показалось, что она не в кабинете официального служебного лица, а в гостях у поэта, восторженного, эмоционального, увлеченного счастьем и красотой, во имя которых он трудится. И эта поэтическая взволнованность передавалась девушке.
— Есть для чего работать, Григорий Петрович, для чего жить, — тихо сказала она.
— Вам бы лично, Елена Ивановна, посоветовал, — уже деловито проговорил Корниенко, — поближе познакомиться с нашими сельскими механизаторами. Есть чудеснейшие люди. Мало о них еще пишут, а ведь на плечи механизаторов ложится уже сейчас основная тяжесть работ. Не забывайте о своих новых знакомых, о Чабаненко. Он еще не раз себя покажет. Да и Смирнов, по-моему, осмыслит все до конца. Я в это верю. От души желаю вам и вашим товарищам успехов в работе.
Погожие дни закончились. Утром солнце еще, правда, поднималось высоко над крышами домов, обещая теплую и ласковую погоду. Но уже к полудню тучи заволакивали небо и над городам, явно не вовремя опускались сумерки, на асфальте появлялись первые капельки, извещая прохожих о приближающемся длительном дожде или кратком, но бурном ливне. Холодные ветры проникали сквозь щели окон и дверей в квартиры.
Состояние здоровья Ивана Ивченко ухудшилось, поднялось артериальное давление.
— Не волнуйся, работай спокойно, Леночка, — неизменно отвечал отец на взволнованные расспросы по телефону. — Умирать нам рановато, не правда ли?
Но быть спокойной Лена не могла. С работы она спешила домой, прихватив с собой оригиналы для правки или папку с письмами. И у Саши было горячее время. Двух ребят проводили в армию, новых рабочих еще не взяли. Бригада отчаянно «штурмовала» план. Встречался он с Леной реже, главным образом в субботу, когда коллективно вычитывали в газетной полосе очередной его рассказ. Публиковали их теперь в «Заре» довольно часто, иллюстрируя рисунками, сделанными в цехе или на строящемся корабле.
— Пригласишь когда-нибудь в выходной? С отцом познакомишь? — спросил однажды Саша.
— Не время, Сашенька, он болен. Станет ему легче — пожалуйста. Да и у тебя вот-вот госэкзамены. И в бригаде дел полно. А познакомишься с папой, к нему заходить придется: все твои графики — под откос.
— А, может, ты просто не хочешь, о сокурснике своем думаешь?
— Как ты можешь? — возмутилась девушка.
Они остановились у парадной двери. Елена взялась за ручку.
— Не звони мне пока. Увидимся позже… сказала она и захлопнула входную дверь.
Быховский поплелся вниз.
— Все равно не уйду, — решил он и, остановившись у кромки тротуара, посмотрел на освещенные окна третьего этажа. Лена раздвинула занавеску, распахнула форточку. Саша еще долго стоял под домом, затем медленно побрел к себе.