От всего этого оптимизма у Макса действительно убавилось – даже в самых страшных мыслях о происходящем снаружи он не мог себе представить, что выход из укрытия окажется настолько сложной процедурой. И теперь ему становилось по-настоящему страшно. Но боялся он не за свою жизнь, а за ту идею, которая могла в одно мгновение погибнуть вместе с ним.
Макс по старой привычке попрыгал на месте, в очередной раз проверяя крепление оборудования. Он всегда так поступал еще со времен своих походов в саркофаг в первый период ликвидации аварии на атомной станции, но и теперь этот опыт оказался очень кстати.
Концентрация мыслей достигала предела. Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось почти физически. Макс то и дело представлял себе каждую деталь маршрута, проговаривая свои действия. Алексу казалось, что он нарочно медлит, все дальше отодвигая время и тот момент, когда он окажется снаружи. Он будто что-то забывал, замерев, спохватывался и через доли секунды вновь продолжал движение к выходу.
Но он не мог понять, что больше тяготило его – встреча с опасностью или то, что он покидает свой дом, из которого не выходил слишком долгое время… Как будто сам саркофаг не хотел отпускать своего жителя.
Когда до выхода оставалось совсем немного, Макс остановился и сквозь мутнеющее от дыхания стекло противогаза посмотрел на Алекса:
– В моем блокноте есть карта, на которой отмечены все места захоронений предметов и расположения клеток с подопытными животными. Если я не вернусь, воспользуйся этим. И главное, я тебя очень прошу, если вдруг со мной что-то случится, не нужно выходить и забирать мое тело – если я не смогу пройти, то и ты не сможешь. Выброси любые мысли о том, что человек человека в нашей ситуации бросать не должен, что ты обязан похоронить меня по-людски. Нет, ничего ты не обязан, я освобождаю тебя от этого… Просто попытайся довести начатое до конца и, если получится, попробуй рассказать людям из прошлого о том, что их ждет крах…
Слова Макса глухо звучали из-под маски противогаза. Приходилось вслушиваться в них, и от этого они казались особенно важными. Он будто заранее прощал Алекса за то, что тот не сможет ему помочь. Наверное, это были именно те слова, которые вчера он так и не смог произнести. Алекс молчал, хотя все его естество не могло принять этого поворота дел. Ему хотелось тоже вырваться наружу и погибнуть там, за пределами арки… Но он молчал… Если шанс есть, его нельзя упускать, каким бы призрачным он ни был.
– Ладно, пошли, не будем медлить, – проговорил Макс и направился вниз по лестнице к выходу ускорившейся походкой.