Порядком израсходованный запас баллонов противогазов, выделявших с каждой минутой все меньше кислорода, не давал дышать полной грудью, а увеличившаяся нагрузка отнимала последние сохраненные силы.
Как ни странно, поверхность пруда не была покрыта ядовитой пленкой, будто вода ее перерабатывала или она просто оседала, превращая донные отложения, да и всю воду, в отраву, пригодную к использованию разве что после очистки множеством различных способов, наподобие того, как это делал Макс.
Зачерпнув немного воды в пробирку, Алекс закрыл ее и встряхнул. К его удивлению, в темной жидкости сразу же начал оседать маслянистый пепельный осадок. Его занятия прервали настойчивые удары по спине. Алекс обернулся и увидел Макса, который, хрипя и активно жестикулируя, показывал, что воздух в его баллоне закончился.
– Вдохни и не дыши, – подобно врачу из флюорографического кабинета скомандовал Алекс.
Убедившись, что Макс его правильно понял и выполнил полученную команду, Алекс принялся переключать его шланг, с трудом поддающийся пальцам, закованным в перчатки, к своему баллону. И вновь в голове шел счет секунд. Если он не успеет, то Макс сначала не сможет сделать очередной вдох, а потом наверняка снимет свой противогаз и все…
Алекс торопился, и от этого его движения становились более резкими и даже немного нервными. Когда он досчитал до ста, надежда успешно закончить задуманное почти оставила его. Макс издал сдавленный стон, показывая, что время на исходе, и вот-вот он начнет задыхаться.
Только когда щелкнула застежка, фиксирующая шланг на клапане, Алекс вслед за Максом, в голове которого за эти две минуты пронеслось слишком много страшных мыслей, смог сделать глубокий вдох. Стрелка датчика давления в кислородном баллоне резко опустилась на несколько делений. Алекс замер, напряженно глядя на то, как показания упрямо поползли вниз, будто воздух стал стравливаться из баллона.
– Десять минут! Это максимум, – Алекс указал на датчик.
– Даже на десять может не хватить, – констатировал Макс и, увлекая за собой Алекса, направился в сторону третьего энергоблока.
Со стороны теперь они выглядели как единый организм. Два человека в полумраке ядерных сумерек, соединенные шлангом, по которому поступает воздух, оставляющий людям надежду на выживание. Один увлекает другого за собой по вполне привычному обоим маршруту. Эта картина сейчас отражала суть всей их жизни за последние месяцы… Также они делились друг с другом последними ресурсами, запасенными для выживания, также они вели друг друга изо дня в день по витиеватой кривой постъядерной жизни. И вроде бы цель есть, она четко определена, и до нее только рывок к спасению сквозь неизвестность…