Оно окутывало Макса, и даже полумрак, в котором он открыл глаза, пугал. Вдох тяжелого, спертого воздуха, отдающего металлом, говорил лишь об одном – он снова в своем времени, под бетонными сводами саркофага, заслоненного от внешнего мира экраном арки.
В голове творилось что-то невообразимое. Впервые за время путешествий в прошлое он осознал, что измени он хоть один из моментов, свидетелем которых стал, он мог бы отодвинуть гибель человечества и повести его совершенно другим путем, в котором не было бы ядерной войны, разрушающей города, не было бы радиационных выбросов заполняющих атмосферу, не было бы миллионов погибших людей… От этих мыслей сжимались кулаки, зачерпывая перчаткой серую пыль, и вновь разжимались в беспомощном порыве – он не мог ничего изменить… И самая страшная из когда-либо испытанных термоядерная бомба, мощность которой составила около пятидесяти семи миллионов тонн в тротиловом эквиваленте, сотрясла планету. Такого количества взрывчатых веществ не было использовано за весь период Второй мировой войны. Этого бы запросто хватило, чтобы уничтожить больше десятка таких городов, как Москва или Нью-Йорк. В момент взрыва оказалась полностью уничтожена флора и фауна северного испытательного ядерного полигона Новая Земля, а затем последовала гибель крупных животных во всем Арктическом регионе. Неужели этого было мало, чтобы окончательно понять всю смертоносность применения боеприпасов подобной мощности?
Сердце в груди Макса сжималось, когда приходила очередная волна осознания того, какими гигантскими шагами человечество шло к глобальной ядерной войне, не в силах сопротивляться собственному безумию и обрекая самих себя на гибель. В начале шестидесятых годов XX века этого удалось избежать лишь чудом, найдя компромисс. Казалось, что человечество образумилось, научилось жить со своими изобретениями. Но это лишь казалось…
Ожидание ядерной войны вновь начало тревожить умы многих людей уже в начале XXI века, и Макс не был исключением среди них. Это чувствовалось особенно остро в последние годы, когда каждый думающий человек в полной мере ощущал международную турбулентность, которая вновь пробудила многие, казалось бы, уже давно решенные проблемы. В свете учащающихся нарушений мирового ядерного спокойствия, каждое государство стремилось к собственной безопасности, совершенствуя арсеналы вооружениями, не всегда являющимися таковыми в привычном понимании. Да и без них ежесекундно с разных берегов Атлантического океана смотрели друг на друга более двух тысяч ядерных боеголовок в упрямом ожидании команды на запуск. Совокупности всех этих фактов было достаточно для того, чтобы не сомневаться в реальности войны с применением оружия, неограниченной разрушительной силе которого люди оказались не способны что-либо противопоставить.