— Ах, сир, — ответил Шомбер. — Ваше величество ранили меня вчера и убиваете сегодня, так как накладываете на меня обязанность умереть за вас.
И действительно, Шомбер повел первую атаку, врубился в самую гущу испанцев и остался там.
Одно из обстоятельств, которые определяют иногда успех битвы, чуть было не превратило в поражение победу при Иври.
Корнет с белым султаном отступал раненый с поля боя. Его приняли за короля. К счастью, Генриха вовремя предупредили. Он бросился в середину своих, которые начинали сдавать.
— Я здесь! — закричал он. — Я здесь! Обернитесь ко мне, я полон жизни. Исполнитесь чести!
Последним словом дня, когда Бирон, наступая с резервом, предрешил победу, было: «Не трогать французов!»
Две победы, при Арке и при Иври, разоружили Париж. Генрих вернулся к осаде. По дороге он взял Мант.
На следующий день после взятия Манта он был так свеж, что играл в мяч с булочниками, которые выиграли у него все деньги и не пожелали дать ему отыграться. Действительно, от булочника до мельника один шаг. В Гаскони Генриха IV называли «мельником мельницы Бубасты».
И вот у него родилась идея наказать этих игроков. На протяжении всей ночи по его приказанию пекли хлеб, а наутро его продавали по половинной цене. Растерянные булочники явились к Генриху и дали ему отыграться.
Он покинул Мант, к великой радости булочников, и расположил свой командный пункт на Монмартре.
На Монмартре, в ста шагах от его командного пункта, находилось аббатство, а в этом аббатстве — юная девушка по имени Мария де Бовильер, дочь Клода, графа де Сент-Эньяна, и Мари Бабу де Ла Бурдезьер.
Род Ла Бурдезьер, из которого происходила и Габриель д'Эстре, по словам Таллемана де Рео, изобиловал самыми галантными дамами, какие когда-либо расцветали во Франции.
«Их было, — говорит он, — двадцать пять или двадцать шесть, то монахинь, то замужних, обладавших в высшей степени искусством любви. Отсюда тот факт, что все признавали геральдическим знаком семейства де Ла Бурдезьер горсть вики, ибо оказалось, что по приятному совпадению на их гербе была изображена рука, сеющая вику. Сопровождаю герб следующим четверостишием:
Славны любые времена.
Природы щедрости велики.
Но счастлива лишь та страна,
Где вас осыпет семя вики.
Чтобы понять смысл, скрытый в этом четверостишии, поведаем нашим читателям, что слово «вика» и слова «женщина легкого поведения» были в то время синонимами.
Теперь о том, как эта семья, глава которой звался просто Бабу, превратился в семейство Ла Бурдезьер. Мы вам об этом расскажем, потому что склонны вскрывать всю подноготную нашего ближнего.