– Это что? – рабочие были удивлены.
– Я посоветовал, – невозмутимо отозвался Андрей. – Бой будет жаркий, шведы отступать будут. Избы пожгут, люди пострадать могут. Потому лучше им уйти – к родне, ежели близко есть, или в сторону Москвы. Пересидят да и вернутся. Избы поставить недолго, лишь бы семьи уцелели.
– Барин, ты так говоришь, как будто тебе кто-то на ухо нашептал.
– Господь, – коротко бросил Андрей, и почему-то одно это слово убедило всех.
Окопы рыли и на второй день, и на третий. Ездовые путь через лес проложили.
Андрей решил работу принять и сам осмотрел орудийные капониры.
– Тут подправить, в этом ровике ещё на полштыка снять и ветками забросать.
Потом, выбрав взглядом ездовых, распорядился:
– Вам двоим на телегах от первой позиции до второй ехать, и как можно быстрее.
А сам на лошади – сзади.
Телеги подбрасывало, одна зацепилась за дерево – Андрей все места замечал. Потом с ездовыми прошёл, на недочёты указал.
– В реальном бою, да когда противник наседает, а поджилки трясутся, ещё хуже будет. Любая кочка пушку перевернуть может. Мало того, что орудие повредите, так ещё и другим путь закроете. Вот так небольшая кочка заминкой станет, а то и нашим поражением может обернуться.
Уже вечерело, потому исправлять замеченные недочёты всем скопом назавтра отправились. А потом и пушку провезли. В итоге после всего Андрей порадовался – другое дело.
Каждый расчёт как на первой, так и на второй позиции свой окоп знал.
Андрей решил пристреляться хотя бы одним орудием.
Смотрели все – без обычных разговоров, шуток и подначиваний. Дело было слишком серьёзно, и здесь это осознали все.
У дороги поставили мешок, набитый сеном. Выстрел – мимо. Картечь до цели пяток метров не долетела, взбив землю. Конечно, раньше стреляли с ровной поверхности земли, не из окопа. Мелочь вроде бы, а учесть надо.
Сделали ещё два выстрела, на этот раз – точно.
– Вот так и другим стрелять! – подвёл итог довольный Андрей. – Точно в цель и немного выше брать – пушки низко стоят. Каждый промах – помощь врагу, который убьёт твоего товарища.
На следующий день установили пушки в капониры и уложили отмеренную картечь в берестяных туесках. Пороховые заряды в деревне хранили. Не приведи Господь дождь пойдёт, порох замокнет – всей затее конец, хоть пушки бросай. На ночь охрану из рабочих выставлять стали, вооружённую топорами и ножами.
Через два дня по дороге мимо деревни стали проезжать верховые, кафтаны на них были зелёные и синие, и не разобрать было, шведы это или русские.
Через день стихло всё, как перед бурей, и Андреем овладело непонятное чувство – то ли беспокойства, то ли тревоги. С утра после завтрака он распорядился: