Скорчив недовольную гримаску, пошла вперед. Стоя по колено в воде, остановилась, не решаясь идти глубже в жидкий прозрачный лед. По рукам побежали мурашки, поднимая дыбом светлый пушок.
И увидела. Напротив нее, на другом берегу, посреди пляжика, обрамленного цветущими деревьями. Он стоял, чуть согнув одну ногу в колене, и вся фигура из-за этого будто стекала вниз упругим зигзагом — голова чуть наклонена, плечо чуть приподнято, бедро чуть опущено, колено… И был таким черным, будто солнце, не найдя его в белой пене деревьев, пропустило. Светлого в черноте — лишь ладонь развернутой к ней руки, да кусок ткани на бедрах. И еще блестели глаза, коричневые, яркие на фоне белков, как орехи по осени.
«А я-то думала — сон» — мелькнуло в голове у Хаидэ. Осенью, во время перехода, проснулась она внезапно в палатке. И раскрыла свои глаза — в чужие. Тоже карие, но не как у нее, в зелень, а глубокого коричневого цвета, почти черного. Белки — чуть желтоватые, без снежной белизны. Минуту смотрела она в них и уплыла снова в сон, покачиваясь и улыбаясь. Подумала вдруг «Нуба». Или услышала, засыпая.
Она стояла в ручье, забыв мерзнуть. Он стоял, не двигаясь. И — сзади, по ушам и затылку кинулся воинственный крик. И следом за одним сразу целый хор. Хаидэ, еще до того как оглянулась, знала, падают сверху саранчой, луки наизготовку. Секунду стрелять не будут, пока ее не обогнут. Волосы снова метнулись по спине, когда она глянула на другой берег. А черного там уже нет, исчез.
Вокруг свистели стрелы, перечеркивая пляжик. Плавно сыпались умирающие лепестки, чтобы умереть совсем под кожаными сапогами налетевшей охраны.
Пока пять воинов, растаптывая нежные цветы, прошивали во всех направлениях берег, — только ветки тряслись, Хаидэ зашла по плечи, окунулась с головой, хватив горячими губами жидкого льда воды. Вышла, отжимая волосы, вступила в скомканную тунику. Надо же, и не растоптали в суете. Присела, цепляя пальцами ткань и натягивая на мокрые бедра и плечи. Затянула поясок и, неторопливо пройдя по песку к скалам, села на теплый валун. За спиной сразу возникли два воина.
Прибежал тот, что поднял тревогу, из мальчишек-перволетков, замахал руками, рассказывая:
— Вот! Тут он стоял! Я видел! Княжна купаться собралась. Зашла в воду и остановилась. Тоже его увидела. Скажи, Хаидэ! Вот здесь он был. Черный. Длинный!
Все лица обратились к ней.
— Нет, — девочка закинула руки, покрепче отжимая волосы, — я на деревья смотрела.
— Ну, Хаидэ! Ты увидала его и остановилась! Да!
— Нет.
Теперь все головы повернулись к стражу. Тот умолк, темнея расстроенным лицом.