Игнат усмехнулся. Значит, прав он оказался… Хотя лучше бы Римма проституткой была. Он бы с ней оттянулся…
– Ты бы от него отвернулась?
– Нет. – Она с озадаченным видом качнула головой.
– А от меня почему нос воротишь?
– Я тебя не знаю.
– Игнат я… Будем дружить?
– Дружить?! – ахнула Римма.
Игнат закрыл глаза. Не хочет – не надо. Настаивать он не будет. И без того разухарился дальше некуда.
– Мне братья не разрешат с тобой дружить, – сказала она.
Это звучало как оправдание, но и насчет братьев Римма не шутила.
– А я к тебе в Ростов приеду. Там дружить будем. Там же тебе не мешают дружить? – открыв глаза, усмехнулся Игнат.
Ростов – город лихой, там с приезжих студенток быстро покровы срывают. В Приморске Римму, может, и держат в узде, а в Ростове следить за ней некому. И она, скорее всего, этим пользуется – с воскресенья по пятницу.
– Мешают. Там я сама себе мешаю, – совершенно серьезно посмотрела на парня Римма. – И ни с кем не дружу.
– И со мной не будешь?
– И с тобой не буду, – уверенно сказала она, с интересом, но без кокетства глядя на Игната.
– Жаль.
– Как будто я не знаю, что тебе сейчас нужно, – усмехнулась она.
– И я знаю, – кивнул он. – Покурить мне нужно.
– Здесь нельзя…
Под соседним сиденьем, стоящим над колесом, что-то грохнуло, поднялась пыль. Автобус вильнул в сторону и остановился.
– Я не волшебник, я только учусь, – сказал Игнат, поднимаясь.
Он вышел из автобуса, обошел его слева, встал на обочине дороги, достал пачку «Мальборо».
И в зоне он курил «Мальборо», но с оборванным фильтром. Пацаны целыми пакетами ему это добро слали. А сейчас у него сигарета с фильтром. Он пачку по дороге домой купил. На последние деньги. Инфляция в стране, и все, что Игнат заработал на производстве в зоне, превратилось в пыль. Только на билеты да на пачку сигарет и хватило. Но это его не печалило. Скорее забавляло.
– А меня не угостишь? – смущенно спросила Римма.
Она неуверенно подошла к нему, скупо улыбнулась.
– Не угостит тебя вон та дамочка с розовой сумочкой. А я угощу… Если братья разрешат, – Игнат щелкнул по пачке, наполовину выбив из нее сигарету.
– Они разрешают, пока не видят.
Игнат щелкнул зажигалкой. Осень на дворе, но погода отличная. Да не может быть по-другому, ведь они на юге России. А Игнат в Мордовии срок мотал, там уже холодно… Обидно, такая же зона общего режима находилась в каких-то десяти километрах от Приморска, а его в тмутаракань засунули…
– Ой! – Римма испуганно выбросила сигарету, глядя на подъезжающую к ним белую «Волгу».
Машина остановилась, из нее вышел крепкого сложения чернявый парень. Черная шелковая рубаха под коричневой кожаной курткой, джинсы-трубы темно-синего цвета, тупоносые боты, которыми при ударе ногой можно и убить. Лет двадцать семь – двадцать восемь ему, суровые черты, темное обветренное лицо.