Игнат знал, куда бить, поэтому шансов выжить у Ханчика не было. За свои слова нужно отвечать, и уж кому, как не матерому жулику, это знать. Не должен был жулик выносить смертный приговор ему и всем, кто за него стоял. А он отправил всех в расход. И еще нагрубил…
Игнат оставил нож в горле. Падая, Ханчик пытался вытащить его, но мертвеющие руки не слушались. Воровской «бык» дернулся, пытаясь выхватить из-под куртки волыну, но Игнат достал свой ствол раньше. Да и Кеша не зевал – он и волыну из-за пояса выдернул, и своим бойцам команду дал. И одна толпа ощетинилась стволами, и другая. Но у одних автоматы, а у других «наганы», охотничьи ружья, обрезы. «Синим» вовсе не хотелось гибнуть под автоматным огнем, а «новые» без команды не стреляли.
– Спокойно, поц! – Игнат уверенно держал воровского «быка» на мушке.
Угрожающая внешность у парня. Лоб низкий, узкий, зато скулы широченные, а мощная нижняя челюсть чуть ли не в половину лица. Руку сломать о такую челюсть можно. Могучий рост, необъятные плечи… Но сейчас он казался таким жалким, что ничего, кроме презрительной усмешки, не вызывал.
– Ты все слышал? – спросил Игнат.
«Бык» с потеряным видом кивнул.
– Я предложил – Ханчик отказался. И еще нагрубил… Так своим и скажешь… Если кто чего не понял, если кто-то дернется в нашу сторону, разговора не будет. Сразу в расход… Если кто-то хочет быть с нами, пусть подходит, будем думать. И никого не обидим. А кто дернется, того на нож. Я сказал… Все, пошел!
Игнат не собирался подставлять спину под выстрел, поэтому остался на месте, а бугай, опустив плечи, отправился к своим.
– Круто ты, – со сдержанным восторгом, скупо усмехнулся Кеша.
– Я же сказал, что улажу проблему, – глянув на покойника, сказал Игнат.
Ханчик лежал у него под ногами, в ручье, лицом вниз. Кровь из-под него красными языками расплывалась по воде. Страшное зрелище, но Игнат не чувствовал за собой греха. Сейчас ему хоть бы хны, но вечером он напьется в хлам. Он точно знал, что скоро такая потребность возникнет.
– Уладил, не вопрос, – кивнул Кеша. – Но зачем нам «синие»?
– Не понял?
– Зачем ты их к нам позвал?
– Никто не придет. Но если вдруг… Нам нужно знать, что у них там, на их малинах творится. Какая каша варится… В стукачи никто записываться не станет…
Игнат презрительно усмехался, глядя как блатота поворачивает назад. Громила им что-то сказал, и они стали расходиться. Нечего им здесь ловить, и очень хорошо, что они это понимают. Пусть валят к себе на малину. Зачем им здесь сопли жевать, если там они могут запить их водкой. Пусть воруют, пусть грабят, пусть понты друг перед другом колотят, Игната их мутная жизнь не трогает. Но если они снова вдруг собьются в стаю, пусть ставят себе памятники на кладбище, ведь хоронить их будут, как собак, где придется…