— Господа! — объявила она решительным голосом. — Галерея мукол закрывается на реконструкцию!
Раздались возгласы: «А завтра будет открыто?»
Прудников выпроводил толпу. Андрей спросил у Веры:
— Что происходит?
Вера выразительно взглянула на муклу Еву. Двинятин наклонился рассмотреть и ахнул:
— Черт возьми, так она живая!
— Мертвая, — сквозь зубы сказал Прудников.
Он уже названивал по телефону, вызывая опергруппу. Одно дело — знать, что маньяк обязательно совершит еще одно убийство, и совсем другое — убедиться в этом своими собственными глазами! Майор был в бешенстве, он еле сдерживался. Все время, которое он провел здесь, на этом чертовом кукольном балу, Прудников вспоминал тот вечер, когда увидел свою жену, танцующую стриптиз. Кто-то должен ответить и за это, и за чудовищные по своей жестокости убийства. И он, кажется, уже догадывается — кто! Как только закончится работа здесь, на месте преступления, он сразу отправится к нему и сделает то, что должен.
Много позже, когда выставка уже была закрыта для посетителей и посторонних, а в галерее «Куклы-муклы» вовсю работали эксперты-криминалисты и всех, кто увидел муклу Еву, уже допросили, Вера услышала краем уха:
— Мечта педофила! Ей лет шестнадцать на вид. Эта мукла — просто мечта извращенного сознания!
Говорил это пожилой человек в белом халате, больших очках с толстыми стеклами и в резиновых перчатках. Прудников познакомил его с Лученко одной фразой:
— Наше все, эксперт-криминалист Яков Михайлович Дитрих. Умница невероятная и еще последний из могикан.
Маленького росточка, лысоватый, кудряво-седой, умница-могиканин больше всего напоминал гнома из сказки про Белоснежку.
— Именно так! Когда наше поколение уйдет совсем, что вы станете делать? Ума не приложу. — Яков Михайлович воспринимал комплименты в свой адрес как напрасную трату времени.
Когда Валентин представил ему психотерапевта Лученко и объяснил, что та помогает в деле Кукольника, старый эксперт сказал:
— Мукла эта, с одной стороны, один из модных интересов подростков и их не вполне взрослых матерей. С другой — посмотрите, коллега, на ее инфернальную внешность. Это вам ни о чем не говорит?
Лученко совершенно сразили энциклопедические знания Дитриха по кукольно-мукольному вопросу, она кивнула.
Он же продолжал, словно Двинятин и Вера были его студентами, которым он читал лекции:
— Так вот, мои золотые! Это игрушка для взрослых и еще одна ветвь гламура, хоть и глубоко замаскированного.
— Михалыч, ты, конечно, гений, — сказал Прудников. — Однако давай о времени смерти и о причине.