— «Нет, не наезднику пристало петь, в креслах развалясь, лень, негу и покой» — как говаривал Денис Давыдов! — важно продекламировал он. — Только я не наездник, я другое дерево, — сообщил он гостям с улыбкой радушия, приглашая их в свои апартаменты.
Оглядевшись по сторонам, гости уселись в гостиной вокруг стеклянного журнального столика. Два алых дивана в стиле Сальвадора Дали, напоминающих губы, с большими подушками из мягкого велюра такого же цвета, предлагали погрузиться в томную негу. Но Рында мог ошеломить визитеров не одной только гостиной. Он повел их в кабинет. Здесь было видно, что хозяин этих чертогов много читает и пишет. Небольшой письменный стол с ноутбуком, бюро для хранения деловых бумаг и сентиментальных пустячков. И уютные мягкие кресла, и диван натуральной кожи глубокого зеленого цвета, и обрамление вишневым деревом, и большая витрина для домашней коллекции кукол — все было подобрано с безупречным вкусом. Большую часть стен занимали книжные полки. Между ними в нескольких свободных пространствах находился портрет самого Рынды, написанный в стиле сентиментальных поясных портретов восемнадцатого века, а также пейзажи в романтическом стиле. Затем были продемонстрированы роскошная спальня и небольшой специальный зал. В нем томились коллекционные куклы самых выдающихся мастеров.
По интерьеру, как по открытой на нужной странице книге, Вера читала психологический портрет хозяина дома. Она видела тягу Виктора Илларионовича к спокойной, упорядоченной жизни. Понимала, почему в кабинете акцентом служил старый добрый «английский стиль» — он привлекал хозяина дома своей рациональностью, скромностью и простотой. Хотя холодность английской классики здесь намеренно была смягчена. В этом интерьере практически отсутствовали углы и прямые линии. Здесь царили округлые формы, плавно изогнутые силуэты, изгибы ножек и ручек кресел и диванов. В стиле жилища этого нового украинского аристократа наблюдалось полное соответствие судьбы и внутреннего мира.
Виктор Илларионович накрыл стол, и перед гостями возникли свежайшая клубника, ароматный кофе, чай зеленый и черный, австрийское печенье — все, разумеется, высшего качества.
За угощением завязался разговор.
— Вы знаете, что произошло на «Кукольном балу» после вашего отъезда? — задал прямой вопрос майор.
Прудников был мрачен. Тот, кого он подозревал в убийствах, на пару дней уехал из города и его нельзя было взять прямо сейчас. Поэтому Валентин вынужден был продолжать вместе с Лученко посещать коллекционеров, хотя ему это уже надоело.