— Нет, mia cara, только вот это ублюдок, — он обошел застывшего, словно статуя, Алекса и поцеловал женщину в щеку.
— Так мы остаемся обедать?
Англичанка посмотрела сначала на Алекса, затем на Каролин, и на губах ее появилась улыбка.
— Не думаю, дорогой. По-моему, наша гостья нашла того, кого искала, — сказала она и вручила ему ребенка. — Пойдем.
Каролин даже не заметила, как они ушли. Наверно, к дому вела еще какая-то, неизвестная ей тропинка, потому что в следующий миг Паоло и женщина с ребенком куда-то пропали. И лишь тогда Алекс сделал шаг ей навстречу.
— Каким ветром тебя сюда занесло?
В его голосе не прозвучало особой радости, но Каролин не обиделась.
— В Вермонте уже выпал снег, и я поняла, что не вынесу очередной зимы в этом доме. Я подумала, что это твоя жена, — ни с того ни с сего добавила она.
Слова Каролин удивили его.
— Кто? Анна? Она замужем за Паоло. Я никогда не был женат, как ты помнишь. Я сам тебе говорил.
— Ну, ты мне много чего говорил.
Его губы скривились в усмешке — губы, чье прикосновение она помнила так хорошо!
— Верно, много чего.
— Почему ты отказался от денег? Салли ведь завещала их тебе.
— Салли привыкла во всем поступать по-своему. Это нехорошие деньги, и мне они не нужны.
— А как же я?
Он лишь пожал плечами, однако за маской безразличия Каролин разглядела нечто такое, отчего ее ладони тотчас сделались потными, а в животе словно стянули тугой узел.
— Откуда мне знать, нужны тебе эти деньги или нет. Решай сама.
— Я не об этом, — сказала Каролин. — Ты сказал, что деньги тебе не нужны. А я? Я нужна тебе?
Он явно не ожидал от нее такого подвоха.
— Я должен ответить?
— Если учесть, что я приехала сюда за тысячи миль, то да.
Она даже не заметила, как он подошел ближе к ней. Подкрался медленно, словно хищник, и неожиданно до нее дошло, что в западню угодил не только он, но и она. Хищник и жертва, оба.
Он встал рядом с ней. Под ярким средиземноморским солнцем его кожа отливала шелком, и Каролин тотчас захотелось припасть к ней губами. Алекс положил руку ей на шею — большую, сильную, мозолистую руку и вместе с тем такую нежную.
— Ты мне нужна, — произнес он. — И ради тебя я даже готов закрыть глаза на эти проклятые деньги.
Он поцеловал ее властно и жадно, как будто припал к источнику жизни. А когда наконец отстранился, то увидел в ее глазах слезы и тотчас улыбнулся.
— Какое, однако, великодушие, — пробормотала Каролин.
— Еще какое! — согласился он. — Придется сдать билет на самолет. Я собирался к тебе на следующей неделе.
— Великие умы думают одинаково, — засмеялась она. Его руки легли ей на грудь, и ей тотчас захотелось лечь с ним на траву под ярким тосканским солнцем.