— Заткнись! — в один голос рявкнули эти шатовладельцы и принялись сверлить друг друга злобными взглядами.
Я обиженно прикусила язык. Может, пока они тут делят шкурку не пойманной шаты, мне удастся незаметно улизнуть? Перспектива близкого общения с любым из этих двоих меня абсолютно не вдохновляет.
Но не успела я и двух шагов сделать, как на плечи легли холодные руки. Кажется, побег отменяется.
— Счастливо оставаться, — насмешливо бросил темноглазый, обхватил меня за талию, и я почувствовала, как ноги отрываются от земли. — И привет Темнейшей.
— Да разве ж я… — оскорбился Сиан, искоса поглядывая на сестру.
— Как ты вообще мог обо мне такое подумать?! — Альбрехтина обиженно отвернулась.
— Твой ход, — напомнил Гэльсиан, возвращаясь на свое место. В отличие от эмоциональной сестры, он на удивление быстро справился с собой и теперь излучал холодное безразличие.
На мгновение Аля прикрыла глаза, словно вглядываясь в глубь себя. Жалко будет потратить ход на какую-нибудь ерунду. Но придется…
Клетка полыхнула голубоватым светом, являя взору Сиана фигурку мага. Аккурат между ангелом и кошкой.
— Летать они все-таки не умеют, — довольно отметил темноглазый, перехватывая меня поудобнее и разворачивая лицом к себе.
Боясь встретиться с ним взглядом, я опустила глаза и… Это была роковая ошибка. Земля быстро отдалялась, и я с небывалой ясностью поняла: Я БОЮСЬ ВЫСОТЫ!!! Причем, намного сильнее, чем крылатого, демона и Альбрехтину вместе взятых.
— Не смотри вниз, — запоздало предупредил тягучий голос. И как я его еще расслышала через гулкий звон в ушах?
Я поспешно зажмурилась, но было уже поздно. В горле встал противный ком, а давным-давно забытая куриная ножка жалобно попросилась наружу. Нет, такого безобразия мне точно не простят!
Глотнув прохладного ночного воздуха, мне кое-как удалось сдержаться и не сделать грязное дело.
— Прекрати об меня тереться! — прорычал мой летучий транспорт.
Что?! Я робко приоткрыла один глаз и чуть было не завизжала с перепугу. Хотя, по-моему, дальше пугаться уже просто некуда. Заледеневшие пальцы намертво вцепились в ворот черной рубахи. Кажется, вот-вот и она затрещит! А одеревеневшее тело крепко прижалось к единственному живому существу, которое нашлось поблизости.
— Не могу, — прохрипела я, прижимаясь к нему еще теснее. Не съест же он меня в конце концов? Разве что бросит… Впечатлившись последней мыслью, я на всякий случай еще и когти выпустила.
— Какого упыря ты творишь?! — судя по голосу, крылатый никак не мог определиться: злиться ему или беспокоиться.