* * *
Грести пришлось долго. На высоте в пятьсот километров в радиоточке послышалось шипение, затем ленивый голос с сильным поволжским акцентом сказал:
– Карабль, приём… А-атветьте, приём…
– Ну, давай, отвечай, – Куцевич подтолкнул сына к микрофону.
– Говорит… гипотраулер «Вассерман – пятьдесят два», – несмело выкрикнул Остап. – Класс размерности – четыре. Следуем с планеты Ботсвана-три. Торговый визит. Запрашиваем посадку.
Шон довольно кивнул, удостоверившись, что общаться с портами его сын умеет. Диспетчер проговорил куда-то в сторону:
– Вася, тут тарга-аши а-апять какие-то… Четвёрочка. Куда их?.. Ха-арашо. «Ва-ассерман – пятьдесят два-а», па-асадку разрешаем, квадрат сора-ак три-пэ.
– Ну, чего стоишь, – сказал папаша Остапу. – Вниз рули давай. Я пока с гравитацией разберусь.
Остап подбежал к рулевым веслам и нервно сглотнул слюну.
Скорость входящего в атмосферу корабля возрастала, гипотраулер начало качать. Качка – страшное дело, если вовремя не погасить, можно войти в штопор. Отец молча наблюдал за сыном, ни единого совета. Напряжение возрастало, наконец сын не выдержал и дёрнул за верёвку, чтобы раскрыть парашютный купол.
– Чего творишь, дефлюцинат!! – рявкнул папаша, но было поздно – движение корабля резко затормозилось. С потолка отсека облачком осыпалась штукатурка.
– И что теперь? – дрогнувшим голосом спросил сын.
– Всё. Встали, – сказал папаша, сматюгнулся и присел на табурет. – На орбите повисли, кажись.
Про подобные ситуации сын ничего не слышал, и что делать не знал. Возникла неловкая пауза.
– Надо обратно нырять, да? – спросил Остап наконец.
– Тебя чему в бурсе учили? – недовольно рявкнул Шон, поднялся и пошёл к туалету. – Сразу нельзя. Думай.
Остап потёр виски. Думать он не любил и считал это чрезвычайно вредным занятием, но иногда выхода не оставалось. Поднялся и посмотрел в иллюминатор. Очертания созвездий показались ему странными, немного неестественным – звёзды светили тускло, и возникло непонятное чувство, что такого места в галактике не может быть.
Юноша попытался вспомнить курс гиповождения. Корабль, вставший на орбиту, должен погрузиться в невесомость, а раз этого не произошло… Остап рванул к прозрачному люку, под которым, по уму должна крутиться востроскруча – огромное бестелесное космическое существо, напоминающее юлу. Его назначением было создание искусственной силы тяжести, и во время посадки она должна была автоматически останавливаться. На люке стояло несколько коробок с конфетами. Конфеты были основным грузом, закупленным в этот раз отцом – по слухам, на Новой Рязани был острый дефицит сладостей, и продажа сулила немалые барыши.