Не дожидаясь ответа, она взяла Уэверли за руку и провела ее по короткому коридору в крошечную комнатку с кроватью, столом и лампой. Над кроватью висела фотография лошади, черным миндалевидным глазом косящей в камеру. В комнате едва умещались два человека. Она была похожа на разукрашенную тюремную камеру.
— Это не так много, — сказала Аманда, — но она будет только твоя. У тебя будет немного личного пространства. И свой иллюминатор.
Уэверли подошла к овальному иллюминатору и посмотрела на сумрачную туманность. Звезд не было видно, только мутный газ, вихрем несущийся за стеклом. Как долго им еще придется торчать в этом кошмарном облаке?
— Ну? Тебе бы это понравилось? — нетерпеливо спросила Аманда. Уэверли повернулась к женщине, чья высокая фигура, казалось, заполнила весь дверной проем. Аманда прислонилась к косяку, не сводя с девочки полных надежды глаз.
— Думаю, я могла бы здесь остаться, — наконец сказала Уэверли. Если ей не оставят выбора и придется уходить из общей спальни, она, по крайней мере, сможет жить у людей, которые казались ей вполне безобидными.
— О, это замечательно. — Зеленые глаза Аманды засияли. — Я спрошу Пастора, даст ли она согласие.
— Хорошо, — сказала Уэверли.
— И пожалуйста! Возьми печенье! Я испекла его специально для тебя.
Уэверли из вежливости взяла печенье, но есть его не стала. Почему-то ей казалось, что это будет отступничество.
— Я съем его позже, — пробормотала она.
Аманда выглядела такой разочарованной, что Уэверли чуть не хихикнула. «Посмотрим, когда лопнет ее терпение», — произнес тихий холодный голос у нее в голове.
— Знаете, — отважилась Уэверли, — я так засиделась в помещении. Может быть, мы можем немного прогуляться?
— Конечно! Почему ты раньше не сказала? — Аманда сунула ноги в туфли на плоской подошве и захватила свитер. — Проведем небольшую разведку, да?
Уэверли завернулась в легкую бледно-коричневую шаль, такую же, какие дали всем девочкам, и последовала за Амандой. За ними направились было два охранника, стоявших снаружи, но Аманда сказала:
— О, мы в вас не нуждаемся. Что, по-вашему, может с нами случиться?
— Нам приказано следить за всеми девочками, мадам, — сказал невысокий охранник. У него были какие-то акульи глаза, и когда он взглянул на Уэверли, она почувствовала себя его добычей.
— Я сама за ней прослежу. Честное слово, они же просто дети. Я не понимаю всей этой суматохи вокруг них.
— Пастор…
— Я одна из ближайших подруг Пастора, Нигель. Если она спросит тебя об этом, пошли ее ко мне.
Низенький охранник собрался было протестовать, но второй, повыше, потянул его за руку, успокаивая.