Все получилось как-то странно. Однажды утром Аманда разбудила Уэверли и дала ей рыжевато-коричневое платье, коричневые носки и вязаный берет. Этот наряд напоминал Уэверли фотографии девочек-скаутов из двадцатого века.
— Я не смогла отговорить их от формы, — извиняясь, пожала плечами Аманда.
Но Уэверли не волновало, насколько глупо она выглядит. Она просто хотела увидеть своих друзей.
Аманда была одета в такое же коричневое платье и коричневые гольфы, но вместо смешного берета на ней был черный шарф. Позавтракав коричневым рисом и бананами с медом, они вышли в гостиную. Аманда села лицом к девочке, сложив руки на уже выдающемся животике.
— Я думала, мы уходим, — сказала Уэверли.
— О да, мы уходим, — ответила она, улыбаясь.
Раздался стук в дверь — два коротких удара.
— Вот и они, — сказала Аманда, протягивая Уэверли трость.
За дверью стояли охранники, а за ними толпились старшие девочки с «Эмпиреи», все одетые в платья и береты. Голубые глаза Фелисити смотрели бессмысленно. Саманта сняла свой берет и комкала его в кулаке. Сара смотрела на Уэверли неподвижным взглядом.
— Готова к школе? — усмехаясь, спросил Уэверли охранник со шрамом.
Она проигнорировала его и захромала мимо девочек к Саманте и Саре.
— Привет. — Саманта наклонилась к Уэверли, собираясь что-то сказать, но ее остановил окрик охранника.
— Никаких побегов. Никаких отставаний. Никаких разговоров. — Охранник приставил палец к уху. — У меня слух касатки. Вам не удастся обмануть мою бдительность.
Уэверли смотрела в сторону, делая вид, что это ее не впечатлило.
— Раз, два, три, четыре! — закричал он, словно был заводилой в какой-то веселой игре. Девочки парами потянулись за ним. Уэверли надеялась, что оба охранника останутся впереди и она сможет поговорить с Сарой и Самантой, но один из них встал в конце. Она чувствовала спиной его взгляд, хромая вперед и опираясь на трость.
Они шли толпой по коридорам, огибая нижнюю часть корабля, пока не пришли к административному отсеку. Здесь не было иллюминаторов, воздух был спертым, а свет тусклым. Рядами были расставлены маленькие столы и стулья, такие же, как на «Эмпирее», за исключением того, что они были девственно чистые — ни надписей, ни царапин, вообще никаких признаков того, что ими когда-либо пользовались.
Охранник протянул Аманде листок бумаги, и ее плечи опустились, когда она посмотрела на него. Она бросила на охранника яростный взгляд, но, похоже, смирилась, когда объявила: