Не обращая внимания на Кирана, Сарек протянул руку и стал нажимать на кнопку пульта управления, ритмично, демонстративно, прокручивая все частоты. Его поза, выражение лица, то, как он неподвижно смотрел на экран, — все это выражало презрение и крайнюю скуку. Когда он закончил, Киран сказал:
— Вот так. Каждый час, Сарек. Мы не знаем, кто на том шаттле и с кем они попытаются связаться. — Ярость отпустила Кирана, и теперь он ощущал себя опустошенным. — Возможно, твои родители…
— Нет! Их нет. Никого уже нет.
— Мы не знаем…
— Да ты вообще ничего не знаешь! — злобно бросил мальчик и повернулся к Кирану спиной.
Киран понимал, что Сарек всего лишь чувствовал то же самое, что и все остальные, то же самое, что чувствовал и сам Киран. И единственным спасением от этого было бы возвращение потерянных шаттлов: если бы они состыковались с «Эмпиреей» и все родители и сестры вернулись на корабль, все встало бы на свои места.
Но это было невозможно. Их мирная жизнь была навсегда разрушена людьми, которых они считали друзьями. Думать об Уэверли и их власти над ней? Это было невыносимо. Если они поднимут на нее руку…
Эта мысль причиняла ему жгучую боль, и Киран отогнал ее от себя.
Он решил прилечь в надежде хоть немного успокоить свой разгоряченный мозг.
Киран отстегнул ремень, взлетел к потолку и, хватаясь за изоляционные трубки с проводами, начал продвигаться вперед. Это был лучший способ движения в невесомости, и он подумал, не специально ли для этой цели корабль был сконструирован именно так. Он добрался до спальни, накрепко пристегнул ремни к койке, забрался в спальный мешок и закрыл глаза. Перед ним мелькали обрывки снов, и ему так хотелось погрузиться в них, но он не мог не прислушиваться к разговору на другом конце тихой комнаты.
— Кто-то должен перевести двери нижних отсеков на ручное управление. Нужно пойти в Центральный Совет, — сказал один голос.
— Мы можем сделать это перед выходом.
— Нет. Кто-то должен остаться.
— Я хочу пойти с вами.
— Ты единственный, чьих родных там нет.
— Я понятия не имею, где мой папа!
Киран безумно хотел спать. Но он понимал, что планируют мальчики. И его расстраивало, что он не предугадал это раньше. Он устало отстегнулся от койки, оттолкнулся к потолку и по трубам на нем подобрался к четырем перешептывающимся мальчикам, зависнув возле них.
— Вы не можете туда спуститься, — сказал он им.
Тобин Эймс сердито покосился на него:
— Мы не с тобой говорим.
— Мне плевать, с кем вы говорите. Если вы попытаетесь туда спуститься, вы убьете всех на этом корабле.
— Нет, не убьем. Нам придется открыть первый отсек, но мы загерметизируем второй, и это не позволит радиации проникнуть на более высокие уровни.