И как мы должны быть начеку, чтобы не прозевать тот день, когда они примутся за старое, когда возродится старый человеческий образ мыслей».
— Но ты же сказал… — не унимался Джошуа.
Дженкинс сделал отрицательный жест.
— Пустяки, не обращай внимания, Джошуа. Мало ли что плетет старый робот. У меня иной раз все путается в мозгу, и я начинаю заговариваться. Слишком много о прошлом думаю, а ведь ты сам говоришь, что прошлого нет.
Икебод присел на корточках, глядя на Дженкинса.
— Конечно же нет, — подтвердил он, — Мы проверяли и так и сяк — все данные сходятся, все говорят одно. Прошлого нет.
— Ему негде быть, — сказал Джошуа, — Когда идешь назад по временной оси, тебе встречается не прошлое, а совсем другой мир, другая категория сознания. Хотя Земля та же самая или почти та же самая. Те же деревья, те же реки, те же горы, и все-таки мир не тот, который мы знаем. Потому что он по— другому жил, по-другому развивался. Предыдущая секунда — вовсе не предыдущая секунда, а совсем тугая, особый сектор времени. Мы все время живем в пределах одной и той же секунды. Двигаемся в ее рамках, в рамках крохотного отрезка времени, который отведен нашему миру.
— Наш способ мерить время никуда не годится, — подхватил Икебод, — Это он мешал нам верно представить себе время. Мы все время думали, что перемещаемся во времени, а фактически было иначе, и ничего похожего. Мы двигались вместе со временем. Мы говорили: еще секунда прошла, еще минута прошла, еще час, еще день — а на самом деле ни секунда, ни минута, ни час никуда не делись. Все время оставалась одна и та же секунда. Просто она двигалась — и мы двигались вместе с ней.
Дженкинс кивнул:
— Понятно. Как бревна в реке. Как щепки, которые несет течением. На берегу одна картина сменяется другой, а поток все тот же.
— В этом роде, — сказал Икебод. — С той разницей, что время — твердый поток и разные миры зафиксированы крепче, чем бревна в реке.
— И как раз в этих других мирах живут гоблины?
Джошуа кивнул:
— А где же им еще жить?
— И ты теперь, надо думать, соображаешь, как проникнуть в эти миры, — заключил Дженкинс.
Джошуа легонько почесался.
— Конечно соображает, — подтвердил Икебод. — Мы нуждаемся в пространстве.
— Но ведь гоблины..
— Может быть, они не все миры заняли, — сказал Джошуа, — Может быть, есть еще свободные. Если мы найдем незанятые миры, они нас выручат. Если не найдем — нам туго придется. Перенаселение вызовет волну убийств. А волна убийств отбросит нас к тому месту, откуда мы начинали.
— Убийства уже происходят, — тихо произнес Дженкинс.