Кошко сдержанно ответил:
— Отпечатки, как выяснилось, не принадлежат убитому. Чьи они? Пока неизвестно, но это ничего не означает. На этой бумаге может быть изображена какая-то галиматья, она не должна сбивать нас с толку.
Соколов насмешливо, в тон повторил:
— Конечно, конечно, сбивать она нас не будет. Она станет нашей путеводной звездой. Вроде вифлиемской, только приведет не к яслям, а к завершению дела. Сына убитого разыскали? Сказывали, что третьего дня он был командирован “Дианой” в Рязань?
Кошко сдержанно ответил:
— Дмитрий Львович вчера был извещен телеграммой, а сейчас сидит в приемной и ждет встречи. Должен предупредить: он совершенно убит внезапной кончиной отца. Будьте, Аполлинарий Николаевич, с ним деликатней, это моя просьба.
— Благодарствую-с за ваш полезный совет, — Соколов изобразил расшаркивание.
Кошко покраснел от досады, но ничего не ответил.
В приемной навстречу Соколову поднялся осанистый, в костюме от хорошего портного человек лет сорока. Волосы его на артистический манер волнистыми прядями сбегали на плечи. Глаза — крупные, красивые — глядели с печальной тревогой.
Соколов спросил:
— Я хотел бы знать, что побудило вашего отца залезть в петлю?
Дмитрий неопределенно развел руками:
— Все это, знаете, невероятно до такой степени, что я не вижу никакого объяснения... Мне когда сообщили об этом в Рязани, где я находился по служебным делам, то просто не поверил, думал, дурная шутка...
— С кем ваш батюшка дружил?
— Никого и ничего отцу было не надо — только редкие книги, и все! Впрочем, он порой принимал у себя Владимира Чуйко, это владелец большого антикварного магазина на Мясницкой, в доме Давыдовой, что, знаете, против Банковского переулка. И еще он приятельствовал с библиофилом Ульянинским, тоже одержим книгой, вроде папаши.
— Большой капитал был у вашего отца?
— Да, значительный! В ценных бумагах и наличными — не менее ста тысяч. Он все это прятал в палисандровом шкафу, что стоит в гостиной. Мне он доверял, при мне раза два доставал оттуда деньги...
— Когда вы в долг просили?
Дмитрий очень удивился:
— Да, в долг! Но откуда вы это знаете?
— Смекалистый я! Кстати, ценные бумаги и ассигнации, как и шкатулку с золотыми изделиями, мы приобщили к протоколу допроса. По завершении следствия вам вернем. Вы, Дмитрий Львович, не возражаете, коли беседу продолжим в доме вашего покойного батюшки?
— Что ж, раз так надо, я готов.
— Кстати, вы слыхали, сударь, про новую забаву сыщиков — дактилоскопию?
— Что это?
— Не знаете? Напрасно, увлекательное дело. А вот и наш фотограф Ирошников — золотой человек. Юрий Павлович, по хорошему знакомству, сделай нам твое одолжение, прокатай пальчики Дмитрия Львовича.