Конечно, ни Джегги, ни любой другой ученый, занятый исследованиями в сфере когнитивных тренингов, никогда не сказал бы, что кто-то может стать экспертом мирового класса благодаря пятнадцатичасовому тренингу рабочей памяти. Они лишь утверждают, что упражнения позволяют людям быстрее обучаться и, возможно, благодаря этому им потребуется меньше времени, чтобы достичь мастерства в любом конкретном деле. Но если верно то, о чем говорит Эрикссон, – что единственное, что отличает эксперта от неспециалиста, это практика, практика и практика, независимо от мыслительных способностей человека, – то когнитивный тренинг действительно не имеет ни малейшего смысла, так же как интеллект и вообще все на свете. Тогда смысл имеет только одно – те самые пресловутые 10 тысяч часов практики. Конечно, если вы день за днем практикуетесь в исполнении того или иного музыкального произведения, то обучаетесь лучше играть и другую музыку, но, с точки зрения Эрикссона, ни на какие другие ваши способности это никак не повлияет.
Зак Хэмбрик, который получил диплом и защитил докторскую диссертацию под руководством Энгла, в настоящее время адьюнкт-профессор психологии Мичиганского университета. Однажды мы с ним дебатировали на тему возможности развития интеллекта на Висконсинском общественном радио. Именно он был соавтором упомянутой выше статьи Энгла, в которой в пух и прах разносилась идея пользы когнитивных тренингов. Однако этот ученый высказал весьма интересные критические замечания по поводу идей Эрикссона.
«Эрикссон постоянно ратует за то, что все дело исключительно в практике, – сказал мне Хэмбрик. – И вот что я по этому поводу думаю. Если поговорить с виртуозами-музыкантами, гроссмейстерами, победителями конкурсов на эрудицию и лучшими пианистами, они скажут, что уделяют практике совершенно разное количество времени. Эрикссон в собственных отчетах игнорирует этот факт по причинам, которые мне не вполне понятны. Например, среди достигших больших успехов шахматистов количество времени, уделяемого практике игры, варьируется от 2 тысяч до 20 тысяч часов. Нечто подобное мы видим в отчетах самого Эрикссона. Он провел исследование на базе любителей игр эрудитов. Понятно, что эксперты в этом деле, как правило, практиковались в среднем больше, чем новички. Но и среди экспертов наблюдалась весьма большая разница. Далеко не все из них имели за плечами по 10 тысяч часов практики. Индивидуальные различия были поистине огромны. Время практики отличалось в разы».
Тут я упомянул о Стиве Винвуде, чудо-гитаристе, которого приняли в британскую бит-группу Spencer Davis Group в начале 1960-х годов, когда ему было 14, в 16 он записывался с Эриком Клэптоном, а группы Traffic и Blind Faith создал, когда ему не стукнуло и 21. Пример Винвуда всегда был занозой в моей заднице, ведь я в юности практиковался в игре на гитаре с поистине религиозным фанатизмом, но так и не продвинулся дальше сумасшедшей панк-группы Mutations, которую мы сколотили в колледже. К моему удивлению, Хэмбрик знал о Винвуде все.