– Полагаю, это достаточная компенсация за удар электричеством… – фыркнула вдруг Хелен. – Крепкий он мужчина. Люблю таких.
– Уже ревную, – мрачно сказал я.
– Не надо. Я еще больше люблю таких ловких, как ты. Ловких и беспринципных.
– Хелен, я не люблю, когда меня водят за нос. Когда загоняют в угол. Когда начинают использовать. Вот и все. Будь Маркус откровенен – я бы его не подставил.
– Да, я помню историю про загнанного волка.
Не знаю уж с чего, но эта фраза вмиг испортила мне настроение. Дальше мы шли молча, выходя к берегу. Наконец деревья расступились, и мы оказались на пляже, в конце которого виднелся забор летного поля. На востоке небо уже розовело, песок был испещрен птичьими следами – вороны и чайки потрудились на славу, очищая пляж. Дул теплый ветер, и все вокруг было так тихо, мирно, красиво, словно обиженный моей антипатией Миракулюс решил предстать в другом обличье, спокойном и провинциальном.
Вот только присутствовал еще один элемент пейзажа, который уж никак нельзя было назвать пасторальным. Ранее отсутствовавший элемент.
Огромный – исполинский! – линкор, с блистающими золотом бортами. «Сын Грома». Корабль лучшей преторианской части Державы, Серых Жилетов.
Стоял он в полумиле от берега, паруса были спущены, но машина работала, тянулись из труб струйки дыма. С обоих бортов спускали на воду баркасы, уже не меньше десятка их плыли к берегу. Быстро плыли, видно, умели высокородные веслами махать, как простые моряки.
Хелен издала невнятный писк, хватаясь за мою руку. А я просто онемел, глядя, как приближается к острову наша погибель.
– Бежим. – Я встряхнул Хелен. – Быстрее, сядем в планёр…
– Не успеть… – выдохнула летунья. – Что ты, смотри, они первым делом к взлетной полосе идут… понимают.
Словно в подтверждение ее слов на борту линкора вспыхнули тусклые огни. Будто многоглавый дракон разинул пасти и чихнул – потянулись к берегу пологие дымы, и не просто к берегу – именно к взлетной полосе…
– Ложись! – крикнула Хелен. Через миг мы уже лежали лицом в теплый влажный песок, а дымные полосы уткнулись в берег, и ударили взрывы.
Казалось, весь остров затрясся в судороге, пробуждаясь и пытаясь вырвать с морского дна каменные корни, рвануться и побежать куда угодно, хоть в Африку, хоть к османским берегам, лишь бы подальше, подальше от золотого чудища, качающегося на волнах… Баркасы прыгали и плясали в воде, но продолжали упрямо плыть к пылающему берегу.
– Что это? Зачем? – крикнул я, поднимаясь. Песок вдоль берега горел, покрытый жирной масляной жижей, забор, ограждавший взлетную полосу, рухнул, и видно было перепаханное взрывами, искореженное поле, на котором пылал планёр. Чуть дальше, у маленького ангара, стоял еще один, точно такой же, но пока целый, – видно, на нём и прилетел Арнольд. Повсюду метались какие-то обезумевшие фигуры, на мачте вытягивали флаги, пытаясь сигналить линкору. А над всем этим, словно час Страшного Суда пришел, носились, падали, огненными клубками разметывали песок горящие птицы. Полет их был недолог, те, кого зацепило огненными зарядами, усеяли берег, прочие разлетелись. Наверное, они кричали. Не знаю, в ушах звенело, и я услышал бы разве что новый залп линкора. Но линкор больше не стрелял.