Железная хватка графа Соколова (Лавров) - страница 70

В этот момент выскочили из своей засады полицейские. Соколов произнес:

— Спокойно, враг повержен. — С любопытством взглянул на «шахматиста-депутата»: — Как тебе, позор рода человеческого, удалось остаться живым после взрыва бомбы?

— Вы, граф, не станете меня убивать, если скажу всю правду?

— Говори, не торгуйся!

— Когда на железнодорожной насыпи рванула бомба, меня отбросило взрывной волной в реку, она ведь рядом текла. По течению меня вынесло под мост. В то время вы искали меня с другой стороны насыпи. Но то, что я остался жив, я отношу к чуду.

— Кто приказал убить меня?

— Савинков назвал вас, граф, врагом партии эсеров. И своим лично. От имени партии он приговорил вас к смерти.

— Я тебя узнал: это ты влез в окно Мясницкой больницы, чтобы убить меня!

— Д-да... — с запинкой молвил злодей.

— Ты пришел сюда, чтобы спасти Бренера? Где сообщники?

Злодей малость посопел и, глядя снизу вверх на Соколова, признался:

— Первая задача — физически устранить вас. Что касается Бренера, то я решил, что устроить его побег слишком рискованно... Проще — ликвидировать. Способ — гуманный, безболезненный. Я сделал ему смертельный укол. Он теперь мертв.

Соколов рассмеялся:

— Он уже давно мертв. Ты яд влил... в тело покойника.

— Ох, как вы меня провели, как ловко надули, — завыл, задергался злодей. Из его затекшей руки выкатился на пол шприц с остатком яда.

— По каким адресам в Саратове находятся террористы?

— Этого не знаю! Мне назвали лишь одну явку — Бренера.

Соколов с ненавистью посмотрел в лицо поверженного врага:

— Ты зачем убил старика Гусакова?

В ответ — молчание. И вдруг злодей, словно змея, выскользнул из тисков Соколова, схватил валявшийся на полу шприц и попытался вонзить его в ногу сыщика. Но сыщик изловчился, ударил по руке врага, да так, что смертельный укол пришелся точно в грудь злодея. Тот вскрикнул, дико вытаращил глаза. Минуты три он бился в страшной судороге, заводя глаза, изрыгая изо рта кровавую пену. Наконец, убийца-революционер затих — навсегда.

Дьяков азартно переживал поединок. Он радостно взглянул на скорчившегося злодея, хлопнул ладошами:

— Жираф, сволоки эту мертвечину в университетский морг! Но прежде тщательно обыщи. А нам пора в «Метрополь» — выпить и закусить натура требует.

Злодей лежал на дощатом полу больничного коридора, широко разинув рот, из которого продолжала пузыриться розоватая пена. Глаза его были безумно расширены, таращились куда-то в потолок, и весь облик отражал ужас мучительной смерти.

Все смертельно устали. Тюремный доктор Субботин заканючил: