— Всегда любил твой позитивный настрой.
— Такая уж выросла.
Она помолчала; потом спросила, что, по его мнению, все это значит.
— Понятия не имею.
— Снова нашептать Демпси?
Он пожал плечами и сосредоточился на своем пиве.
Кларк проверила часы.
— Еще по маленькой? — предложил Ребус.
— Меня ждет быт, — отказалась она.
— То есть?..
— Почта, счета, стирка.
Он понимающе кивнул и посмотрел на часы: свое белье он сдал слишком поздно, чтобы забрать.
— Ну, скоро созвонимся, — сказал он.
Она поднялась и протянула ему руку. Рукопожатие было крепким, но прощание показалось неправильным, излишне официальным. Может быть, так она давала понять, что их сотрудничество закончилось? Прежде чем он успел спросить, она вышла из бара.
— Ну что, мы вдвоем? — обратился он к стакану. — Как обычно.
Потом он откинулся на спинку стула и уставился в стену, вновь погрузившись в мысли о Грегоре Маграте, семьях и их тайнах.
Вечер в «Джо-Джо Бинки» был в самом разгаре. Фрэнк Хаммель уже побывал у дантиста, который кое-что починил. Никто не посмел спросить его о ссадинах на лице. Он наблюдал с балкона за кривляниями диджея. Правда, пластинок у того не было — только CD, МР3 и лэптопы. Хаммелю эта музыка не нравилась, но Даррил завлекал молодых клиентов, которые легче тратили деньги. В последнее время паб приобрел популярность, и люди съезжались отовсюду — бывало, что автобусами с запада, из Файфа или с границ. Внизу извивались десятки танцующих. Хаммель поискал таланты. Была одна тощая блондинка, которую он видел почти нагишом под коротким платьем с низким вырезом.
Почти.
Несколько охранников контролировали периметр, высматривая непотребства. Хаммель не знал их имен. Это были новенькие. Почти все были новички. Даррил объяснил: люди опаздывают, люди тайком злословят на Хаммеля — их нужно менять. Люди слишком стары для этой работы; люди не в состоянии поднять штангу в собственный вес. Сегодня вечером, приехав в свой клуб, он не увидел на входе ни одного знакомого лица. Даже Верный Роб куда-то исчез. То же произошло с персоналом в его пабах — старики за порог, молодые в дверь. Даррил называл это «обновлением бренда». Но деньги текли — немалое достижение при рецессии, как сказал сам Даррил; спасибо смекалистой бухгалтерии — не все они утекали.
Хаммель потрогал языком новую пломбу. Не вполне гладкая, но он любил неровности. Он уловил движение рядом, повернулся и увидел Даррила. Хаммель приветственно похлопал юношу по плечу.
— Неплохой сбор для буднего вечера, — похвалил он, стараясь перекричать музыку.
— Народу будет еще больше, — заявил Даррил.