— Нет — нет, ты этого не заслуживаешь, я тебе не позволю этого! Будешь просто смотреть. — Он снова принялся покачиваться в такт музыке, лаская себя при этом. Его руки чувственно скользили по контурам тела, гладили кожу, пальцы проникали в разрезы на одеянии. Они трогали и натягивали, а потом снова отпускали цепочки — блестящий, из нескольких ярусов нитей, золотой поясок на талии был соединён с пирсингом. Вот засверкали и опали со звоном сияющие нити, окатив его живот золотым изобилием; он снова и снова кружил бёдрами, его стан покачивался и изгибался волной — Лиор понял, что это «Шарги» — танец цыганского племени Гавази. Руки Рейзы словно ловили, гладили и ласкали невидимые эфирные сущности, собирая в незримую чашу капли удовольствия, и он нёс эту чашу бережно, трепетно, готовясь утолить в один момент жажду, мучившую его всю недолгую жизнь. О, как хотел бы пригубить из этой чаши Лиор! Он облизнул пересохшие губы — пить хотелось невыносимо. И с каждой минутой это чувство делалось всё сильнее; жар, сжигавший Рейзу, опалил Лиора и разгорался всё больше и больше. Вот Рейза чуть выдвинул ногу вперёд — в разрез юбки выглянул чёрный лак сапога, обнажённое бедро — почему же так мало?! «Ещё, ещё, пожалуйста, умоляю тебя! Мне нужно больше, и тебе тоже, я знаю! Тебе же это самому нравится!» — Лиор беззвучно шептал те слова, что раньше говорил Рейза, и Рейза, несомненно, слышал это, даже сам того не желая. Он выгнулся назад, плавно и глубоко, всё ниже и ниже; вскинул свои летящие гибкие руки за голову и коснулся кончиками пальцев каменных плит. Тело его было теперь изогнутым луком, чувства — натянутой тетивой. Любовь, как огненная стрела, пронзала сердце сладкой болью, он тихо застонал и плавно поднялся, при этом распустив волосы. Волна пламени окатила его, обожгла и ослепила Лиора, как и прошлой ночью. Почти как прошлой ночью! Только в этот раз тёмный огонь пылал ещё ярче — Рейза несколько раз мотнул головой из стороны в сторону; красные пряди, как языки пожара, разметались вокруг его трепещущего тела, заструились по спине, по плечам. Рейза откинул их и притронулся к пряжке на груди — половинки корсажа окончательно разошлись, юноша принялся ласкать себя — от шеи к низу живота, вокруг талии, обратно; погладил бёдра сквозь ткань юбки, очертив их упругость, и снова вверх, к возбуждённым соскам… Волна качала его торс вперёд — назад; то быстрее, то медленнее, и Лиор ловил каждое его движение, жадно и завороженно, как змея, покорённая дудочкой заклинателя. Он просто изнемогал от нетерпения, и Адмони пощадил его. Он поднял скрещенные руки к плечам, погладил их, прошёлся пальцами по ключицам, а потом опустил руки и резко сдёрнул вниз корсаж. Он отбросил ненужную вещицу, и теперь торс его был полностью обнажён. Осталась только юбка, и Адмони тут же взялся за пояс. Он позвенел цепочками на бёдрах, потянул было пряжки, но внезапно передумал. Он снова глубоко выгнулся назад и поднял ту чашу, что недавно поставил на пол возле своего пленника. Лиор увидел, что она полна кроваво — красных кубиков льда; Адмони достал один и приложил к своему рту. Увлажнил приоткрытые губы, провел языком по замороженному рубину, насладился его свежестью и прохладой. Это ему очень понравилось. Он ещё немного полизал его, но, как видно, этого ему показалось мало, и он, сжимая льдинку в пальцах, заскользил ею по своей пылающей коже. Ощущения жара и холода сплелись, нервы его взбунтовались, он весь извился и блаженно и чувственно застонал. Красные талые дорожки побежали по его телу, словно кровь, и Лиор с содроганием вспомнил безжизненное тело убитого им Эзера, тонкую струйку, стекавшую по его груди, по животу… Взгляды мужчин встретились.