Где же ее хваленый здравый смысл? Уж точно не в Нагорье, в этом можно не сомневаться.
Но в самом деле, неужто так уж плохо хотеть запретного в ее немолодом уже возрасте? С тех пор как этот мужчина растирал ее плечи – и ее ступни! – у нее возникло странное ощущение того, что в ее крови и голове бурлят искристые пузырьки. Казалось, будто Алек Рейнберн открыл кран, и жидкое умопомрачение рекой хлынуло оттуда.
Всю жизнь Мэри игнорировала физическую часть своего существа, если не считать того, что она разумно поддерживала чистоту тела и должным образом прикрывала его. А последние четыре года оно было прикрыто сверх меры – весь тот черный бомбазин, уродливые шляпы, перчатки и очки. И этот ужасный, ужасный парик!
Никто и никогда прежде не говорил ей, что у нее красивые волосы. Никто никогда не целовал ее так, как Алек Рейнберн.
Если он согласится принять ее предложение, то снова поцелует ее.
И сделает еще много всего.
Мэри вздрогнула. Бедняга, похоже, очень хотел поскорее уйти из ее спальни. Она его шокировала. Что ж, вступайте в клуб, лорд Рейнберн, потому что она себя тоже шокировала и чувствовала себя прекрасно.
Перед окончанием школы она слышала всякие истории в дортуаре. Книги Харриет в некотором роде помогали. Выдавая себя за собственную тетю, Мэри слышала немало разговоров личного характера, абсолютно неподходящих для ушей молодой женщины. Но ее знания в лучшем случае были обрывочными. Настало время это исправить.
– Мне не нужен день для того, чтобы передумать. Как только я принимаю решение о чем-либо, я довожу дело до конца. – Тетя Мим говорила, что ее племянница так же упряма, как и она сама. – Надеюсь, у тебя нет никаких болезней?
Бледное лицо лорда Рейнберна заполыхало.
– Что-о?
– Может, я и девственница, но не совсем невинна, – проговорила Мэри. – До тебя доходили слухи о том, что муж Изабеллы Битон заразил ее сифилисом? О таком не пишут в книгах по ведению домашнего хозяйства. Немало исторических персонажей умерли от мужских болезней. Мне бы не хотелось покрыться сыпью, потерять волосы или сойти с ума.
Губы барона слегка скривились.
– Да вы уже сошли с ума, мисс Арден, – заявил он.
Мэри перевязала хвостик косы лентой, при этом ее платье едва не упало на пол. Она не была готова к тому, чтобы лорд Рейнберн увидел ее нагой, хотя он и без того уже достаточно лицезрел. Она сумасшедшая? Мэри опасалась, что так оно и есть.
Она заразилась кое-чем – страстью. Мэри понимала, почему компаньонки не отходят от женщин, когда те приближаются к таким мужчинам, как лорд Рейнберн. Несколько дней рядом с ним – и она забудет о годах сдержанности.