– Есть, – ответил за Тарина Талес и протянул мне флягу покойного Сагала.
– О, то что нужно, – ответил я и приложился несколько раз.
В казарме, кроме нас восьмерых, никого не было, «все ушли на фронт», как говорится, в соседней казарме располагалась городская стража, но и она была полупуста, только иногда с той стороны доносился смех и голоса. Мы втроем сидели чуть в стороне от других ополченцев, и у нас была возможность поговорить.
– Тарин, а далеко эти угольные копи? – тихо спросил я, еще раз приложившись к фляге, и передал ее ему.
– Прилично… но если конными, то на пятый день доедем. Это на юге, почти на границе.
– Ты был там?
– Да, еще когда служил при славном князе… отвозил туда разбойников на каторгу.
– Охраны много?
– Под сотню.
– Да… многовато, – задумался я.
– Мы выкупим твоего Вараса… Грешат там этим, и бывает, что продают в рабство каторжан.
– О как. А что, не проверяют те же Хранители, как их подопечные поживают?
– А как проверишь? – улыбнулся Тарин. – Был, был да сгинул, может, на копях привалило, может, другие каторжане забили за пайку да углем присыпали… всякое там случается.
– И что, вот так приедем и скажем, а продайте-ка нам кузнеца Вараса?
– Нет, конечно, деньги есть, купим пару халатов вон в старом городище побогаче, да сойдем за купцов, попросим показать тех, кто покрепче и из недавно осужденных, и выберем три человека вместе с Варасом.
– Зачем три-то?
– По одному не продают… жадные.
– Ясно.
– С жеребцами-то что делать будем?
– А что?
– Как что, а кормить, поить, обиходить? Много забот с ними.
– А, вот ты о чем.
– Моего можно продать и на фураж и фургон выменять, – вступил в разговор молчавший до этого Талес.
– Решил, значит… ты с нами?
– Нет… просто, он мне не пригодится.
Я обратил внимание, что Талес немного замкнулся и что-то там себе думает.
– Эй, княжий сын… а что это ты удумал, – наклонился к нему и тихо спросил Тарин.
– Завтра к нам князь Палей пожалует, и я поквитаюсь с ним.
– Ну и дурак… Сомневаюсь, что получится, охранители у него ловкие и глазастые, сгинешь бесславно как убивец и разбойник, опозорив при этом память об отце своем.
– Может, это единственная возможность за всю мою жизнь… чтобы отомстить, – обиженно ответил Талес.
Тарин оглянулся на сидящих в дальнем углу казармы других ополченцев и тихо, но как-то более чем настойчиво начал выговаривать Талесу:
– Вот ты княжьих кровей, а ума у тебя, как у стряпухи на постоялом дворе, хоть храбрости и удали не занимать… Убив Палея, ты не отомстишь, ты просто обесчестишь себя и свой славный род, тебя или охранители сразу убьют, или потом с позором казнят. Это судьба сына славного князя Васлена?