— Такая красивая, — прошептал он.
Да. Она и вправду была хороша. С его стороны было мудро позволить ей расслабиться, повторяя истину, которая не вызывала у нее сомнений. И как мастерски произнес он эти слова, придав общепризнанному факту новизну и великолепие.
— Ты не снимешь сюртук?
Она нащупала подушечками пальцев его пуговицы. Это даст ему понять, что ей тоже нравится, как он выглядит.
К ее пальцам на пуговицах он присоединил усилия своих пяти. Вторая его рука оставалась на ее плече. Пока совместными усилиями они расстегивали пуговицы, он скользил губами вверх по ее шее к уху, как будто и на короткое время не мог оторваться, чтобы покончить с сюртуком.
Однако ему все же пришлось отвлечься, чтобы вынуть руки из рукавов и сбросить фрак на спинку дивана. Когда он возвращался к Кейт, она остановила его жестом вытянутой руки, чтобы полюбоваться на него в рубашке. Талия, грудь, плечи, вскинутые для объятия руки, простые складки галстука. Подбородок. Рот. Глаза. Все такое знакомое и в то же время незнакомое.
Кейт сделала шаг ему навстречу и перенесла ладонь с его груди к щеке, которую ударила. Она не могла поверить, что сделала это, и в то же время не сожалела о содеянном. Раз это заставило его поцеловать ее.
Ник улыбнулся, как будто угадал ее мысли, и, взяв за запястье, принялся стаскивать с нее перчатку, пока она не собралась в складки, обнажив кожу. Позади него спинкой к ним стоял диван. Ник попятился, потянув Кейт за собой, и сел на спинку дивана.
— Подойди ближе, Кейт, — попросил он и раздвинул ноги, освобождая ей место.
Когда Кейт оказалась между его коленей, он слегка подался вперед, чтобы поцеловать ее в ключицу и затем в грудь.
Едва дыша, она следила за его все более смелыми действиями, пока он дюйм за дюймом покрывал поцелуями ее обнаженную в вырезе платья плоть, то опускаясь, то поднимаясь, словно нарочно дразнил ее, чтобы довести до безумия. Его ладони тем временем легли на ее грудь, и пальцы вновь затеяли плутовскую игру сквозь шелк платья, которую начинали у камина.
Кейт ухватилась одной рукой за его плечо, а вторую прижала к его затылку.
«Да. Продолжай. Не останавливайся. Я этого хочу».
Когда ее рука на его плече затвердела, он издал какой-то звук, но не остановился, продолжая обследовать горячим языком округлости ее обнаженной плоти. Кейт хотела… о, она не знала, чего хотела; ей не хватало для этого слов.
Но Ник знал. Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Его глаза горели, в то время как искусные пальцы освобождали из плена лифа одну грудь. Справившись с эти делом, он наклонился и поцеловал то, что освободил.