– Он обещал написать, – прикладывая платочек к глазам, говорила Маринка.
– Конечно, конечно…
– Знаешь, мне так тяжело! Ты не могла бы после уроков пойти со мной?
Разумеется, я не отказала. Еще бы, у человека такое потрясение! Наши ежедневные посиделки с Илоной пришлось отложить до лучших времен. Прошла неделя. Каждый день неизменно я провожала Маринку до дома, мы сидели у нее на кухне, вздыхали по очереди и пили чай из пакетиков.
Потом я плелась домой с надоевшим рюкзаком, мечтая только об одном: поскорее остаться одной.
Илона изредка звонила, спрашивала: «Ну как?» Я отвечала: «Все так же…» Мы вздыхали, прощались до завтра, а завтра повторялось все то же.
Прошла еще неделя. Илона не выдержала первая:
– Писем так и нет? – спросила она.
– Не знаю…
– Она не говорит?
– Я не спрашиваю.
– А ты спроси.
– Неудобно как-то…
– Ты же не собираешься их читать! – возмутилась Илона. – Просто спроси: пришло письмо или нет.
Наверное, я бы не решилась, но, едва мы с Маринкой оказались у нее дома, она сама сообщила:
– Пришло письмо от Стаса!
Я даже подпрыгнула на стуле:
– Наконец-то! Вот здорово! Как он там? Куда его направили?
Маринка покачала головой:
– Я не знаю.
– Как это? – опешила я.
– Письмо пришло без обратного адреса.
– Ничего себе! Может, забыл написать? Ты посмотри, там штемпель должен быть… Можно запрос послать через военкомат… Адрес родителей знаешь? Еще через институт можно, – я очень торопилась, соображая, что же предпринять в таком случае.
Но Маринка отнеслась к моим попыткам холодно.
– Может быть… – только и сказала она.
– Как же ты теперь ему ответишь? – расстроилась я.
Маринка вздохнула:
– Погоди, я тебе сейчас покажу. – И она вышла из кухни, вернулась через минуту с тетрадным листиком в руках.
– Вот, – она протянула мне листок.
Я смутилась и отстранила письмо:
– Нет, нет, что ты! Я не могу!
– Прочти, – попросила Маринка, – я хочу, чтоб ты это прочла.
Я с замиранием сердца, даже с благоговением, прикоснулась к письму, осторожно развернула. Письмо было коротким, всего половина страницы. Оно было полно нежных слов о любви и тоске по любимой. В нем не было ни слова о том, где сейчас Стас, как ему служится. Но мне никто никогда не писал так красиво о любви.
Когда я возвращала листок, щеки мои горели и к глазам подступали слезы.
– Бедный Стас, – шептала я, – как это прекрасно!
Маринка удовлетворенно кивнула, сунула письмо в карман халатика и уселась пить чай как ни в чем не бывало.
Письма стали приходить регулярно. По-прежнему Маринка давала мне их читать. И я все так же восторгалась тем, как красиво они написаны. Маринка шепотом сообщила, что ее любимый в горячей точке, но это – секретная информация, и она, Маринка, не имеет права ее распространять.