– Говорю же – нет!
Светка и Ольга слушали ее с веселым ужасом.
Мы сидели в актовом зале и ждали начала репетиции. На сцене настраивали микрофон – он опять не работал, и из колонок доносился только оглушительный треск. В углу какие-то девчонки в кокошниках повторяли народный танец, за кулисами распевался хор.
Только мы ничего не делали – и так все готово! Вот только Юля возилась у музыкального центра, настраивая музыку для нашего номера.
На сцену поднялась Светлана Юрьевна.
– Начинаем прогон номеров, – осторожно сказала она в микрофон и прислушалась к получившемуся звуку. Микрофон судорожно всхрипнул вначале, но потом повел себя вполне адекватно.
Весь концерт, на мой взгляд, был полной чушью, и единственным нормальным номером в нем я считала, конечно, наш. Вот взять хотя бы ансамбль народной песни. Ну какая девчонка в здравом уме нарядится в парня в косоворотке и картузе и будет распевать в компании других девчонок, одетых деревенскими девушками, совершенно дурную песню «Полюбила Парашка Андрияшку…»?
Или кружок современного танца. Вообще тихий ужас – разнокалиберные девицы-одиннадцатиклассницы неумело, но старательно машут руками-ногами.
– А вот та, в углу, смотрите, какая толстая, – хихикала Тезикова.
– Поэтому ее в угол и поставили, – заметила Светка.
– Нет, а зачем она им вообще? – недоумевала я.
– Для количества!
– А вот эта, на первом плане, ничего двигается, вполне даже в музыку…
– Поэтому она и на первом плане!
– Вот и танцевала бы одна, без массовки.
– Девочки, вы готовы? – раздался строгий голос Светланы Юрьевны.
Мы аж подпрыгнули от неожиданности. Интересно, давно она подошла и слушает наши лестные комментарии?
– А… музыка готова? – срочно перевела разговор в другое русло Ольга. И закричала: – Юля!
Преподавательница подошла к нам и успокоила:
– Все в порядке, я буду сидеть со звукооператором и сама за всем следить.
Успокоившись, мы пошли за сцену готовиться.
С диском и правда все оказалось в порядке, так что мы весело и задорно отыграли свой номер.
Вернувшись в зал, мы увидели, что около Юли стоят Светлана Юрьевна, вторая культмассовичка и почему-то Олеська Петренко. А она-то что тут делает, я ее вообще среди выступающих не помню… Но тем не менее говорила как раз Петренко.
– Нет, ну я не знаю, может, для твоего училища это и нормально, – обращалась она к Юле. – Но вообще, честно говоря, какой-то отстой. Это все уже давно устарело…
Почему-то сильнее всего меня задело, что она говорит Юле «ты». Мы, конечно, вполне понимали, что преподавательница совсем чуть-чуть старше нас, но все равно обращались к ней на «вы», соблюдали субординацию.