- Нет на земле края благодатней, - сказала Людмила, - какие горы, какие великие реки, сколько зверя в лесах, пушного зверя.
- Однако вы вернулись назад, - возразил я, - прошло столько лет, а вы все-таки вернулись.
- Соседи наши стали неуживчивы, - вздохнула Людмила. - Им не нравилось, что мы говорим по-немецки, что живем по-своему. А когда мы решили обособиться, нам пригрозили, что немецкий поселок и вовсе сожгут. Значит, кончился наш сибирский век, сказал отец и подал заявку на выезд. Но были у нас среди сибиряков и друзья, которые плакали на проводах.
За едой я принялся исподволь, осторожно расспрашивать Людмилу о ее планах; мне не хотелось, чтобы у нее сложилось впечатление, будто у нас каждый обязан иметь точную жизненную программу и целеустремленно идти к определенной цели. С тем большим удивлением я узнал, что она для себя уже все решила. Вспомнив показанную мне ее отцом фотографию, я спросил:
- Балет?
- Нет, нет, - улыбнулась она, - с балетом все кончено. - В детстве она занималась балетом и, возможно, продолжила бы занятия, если бы не несчастный случай на охоте.
- Несчастный случай?
- Ну да, это произошло зимой, волчонок из стаи два раза укусил меня, сначала за плечо, потом сюда, - она коснулась бедра. - Волчонка пристрелили. На лице ее не мелькнуло даже тени сожаления, когда она повторила: - Нет, нет, с балетом покончено.
- А почему бы вам не сделаться переводчицей? - сказал я, полагая, что даю неплохой совет. - Мир срастается в единое целое, мы все больше зависим друг от друга, так что, видимо, на переводчиков ожидается огромный спрос. Вскоре их понадобятся миллионы. Двумя языками вы уже владеете, добавьте к ним еще один или два редких, трудных - и будущее вам обеспечено.
Людмила приоткрыла свои мелкие, острые зубки, грациозным жестом избавилась от щучьей косточки. С легкой улыбкой сказала:
- В тех краях, где мы жили прежде, я занималась бортничеством, обеспечивала всю семью лесным медом. В лесу было много диких пчелиных роёв, пчелы собирали еловый мед и мед с болотных цветов; пчелы здорово прячутся, но мне помогал маленький дятел, он всегда летел впереди и указывал, где прячутся пчелы. Мне нравится бортничество, я умею обращаться с пчелами. - Она вопросительно взглянула на меня, я же не знал, стоит ли воспринимать ее слова всерьез; словно почувствовав мои сомнения, она добавила: - Боже мой, заработать бы сейчас денег, а будут деньги, куплю себе пасеку, заведу пчел, только не диких сибирских, а прилежных немецких домашних пчел. Может, стану продавать мед и вам, господин Боретиус.