— Ну, в конце концов, мы обсуждаем не Клэр и ее дела, а пытаемся придумать, как помочь маме. Я думаю, лучшее, что она сможет сделать, это попросить миссис Киркпатрик приехать в Тауэрс… как только начнутся каникулы, я имею в виду.
— Вот ее последнее письмо, — сказала леди Камнор, которая искала его в своем секретере, пока дочери разговаривали. Держа очки перед глазами, она начала читать: — «Мои привычные несчастья, кажется, преследуют меня в Эшкоме»… м-м-м… это не то… «Мистер Престон оказался невероятно добр, прислав мне фрукты и цветы из особняка, согласно любезному распоряжению доброго лорда Камнора.» О, вот оно! «Каникулы начинаются 11-го, согласно сложившейся школьной традиции в Эшкоме, и я должна постараться сменить климат и обстановку, чтобы подготовиться и вернуться к своим обязанностям 10 августа». Видите, девочки, она будет свободна, если не сделает иных приготовлений, чтобы провести свои каникулы. Сегодня 15-е.
— Я тотчас напишу ей, мама, — сказала леди Харриет. — Мы с Клэр всегда были хорошими друзьями. Мне она доверилась, рассказав о своей любви к бедному мистеру Киркпатрику, и с тех пор мы поддерживаем близкие отношения. Я знаю, что помимо этого она получила еще три предложения.
— Я искренне надеюсь, что мисс Боуз не рассказывает о своих любовных делах Грейс или Лили. Хотя, Харриет, ты была не намного старше Грейс, когда Клэр вышла замуж! — заметила леди Куксхавен с материнской тревогой.
— Нет, но я была хорошо осведомлена о нежных чувствах, благодаря романам. Осмелюсь предположить, ты не допускаешь, чтобы в комнате для занятий находились романы, Мэри. Поэтому твои дочери не смогут помочь благоразумным сочувствием своей гувернантке, окажись она героиней любовного романа.
— Моя дорогая Харриет, я не могу слышать, как ты говоришь о любви таким тоном. Это не хорошо. Любовь — серьезная вещь.
— Моя дорогая мама, твои наставления опоздали на восемнадцать лет. Я уже подумала обо всей свежести любви, вот почему я устала от этой темы.
Эти последние слова относились к недавнему отказу леди Харриет, который расстроил леди Камнор, и сильно обеспокоил милорда. Они, как родители, не могли понять ее возражений против джентльмена, о котором шла речь. Леди Куксхавен не хотелось вновь поднимать эту тему, поэтому она поспешно сказала:
— Попроси бедную маленькую дочь приехать с матерью в Тауэрс. Ей, должно быть, уже семнадцать или больше. Она станет тебе, мама, настоящей компаньонкой, если ее мать не сможет приехать.
— Мне не было и десяти, когда Клэр вышла замуж, а теперь мне почти двадцать девять, — добавила леди Харриет.