— Предлагайте, капитан.
— Вы до сих пор посещали морское дно только днем и при свете солнца. Не желаете ли вы полюбоваться на него в темную ночь?
— С большой охотой.
— Прогулка эта, должен вас предупредить, будет утомительна. Придется долго идти и к тому же взбираться на гору. Дороги здесь не совсем исправны.
— Вы, капитан, сильно подстрекаете мое любопытство. Меня ничто не задерживает следовать за вами.
— В таком случае идемте, господин профессор, надевать скафандры.
Войдя в гардеробную, я там никого не застал. Очевидно, ни мои товарищи, ни люди экипажа не будут нас сопровождать в этой экскурсии. Капитан Немо не предлагал мне взять с собой Неда или Конселя.
Через несколько минут мы оделись в скафандры.
Мы прикрепили к спинам резервуары с запасом сжатого воздуха, но электрических лампочек не было. О последнем я заметил капитану.
— Они нам не понадобятся, — ответил он.
Я думал, что не расслышал его ответа, но не мог повторить вопроса, так как голова капитана уже скрылась в металлическом колпаке. Едва я облекся в эту водолазную сбрую, как почувствовал, что мне суют в руки палку с металлическим наконечником. Спустя несколько минут мы обычным способом вступили на дно Атлантического океана на глубине триста метров.
Приближалась полночь. Воды были совершенно темны. Капитан Немо показал мне на отдаленное красное пятно в виде широкого сияния, находившееся в двух милях от «Наутилуса». Что это был за огонь, чем он поддерживался, как, каким образом восстанавливался в этой водной среде — я не мог себе этого объяснить. Во всяком случае, он нас освещал, правда, весьма слабо, но я вскоре привык к этой полутьме и совершенно согласился, что аппараты Румкорфа были бы нам бесполезны. Капитан Немо и я шли рядом по направлению к этому огню. Ровное дно возвышалось незаметно. Мы шли большими шагами, опираясь на палки, но в действительности подвигались весьма медленно, так как ноги наши вязли в тине, запутывались в водорослях и натыкались на камни.
Продвигаясь вперед, я почувствовал, что над моей головой что-то съеживается, скорчивается и иногда происходит шум, сопровождаемый непрерывным треском. По всей видимости, шел сильный дождь. Не понимаю, почему мне пришла в голову мысль, что меня промочит. Водой в воде! Эта дикая мысль заставила меня рассмеяться. Но под толстым скафандром не чувствуешь, что находишься в воде, и думаешь, что окружен атмосферой, которая немного плотнее земной.
После получасовой ходьбы мы достигли каменистой почвы. Медузы, микроскопические ракообразные издавали слабый фосфорический свет. Часто встречались груды камней, покрытых миллионами зоофитов и переплетающимися водными растениями. Ноги мои скользили в этом вязком ковре из водорослей, и без опоры на железную палку я бы упал, и не раз. Оборачиваясь, я постоянно видел беловатый маяк «Наутилуса», свет которого бледнел по мере нашего отдаления.