M. R. Dohan "Soviet Foreign Trade in the NEP Economy and the Soviet Industrialization Strategy" — прочитал я на синей обложке.
— В России искать что‑то бесполезно. Ваша контрразведка финансовые вопросы охраняет особенно тщательно. Вот так‑то!
Мне подумалось, что если он прав, то нам придется совсем кисло. Одно дело — играть против хаотичного рынка с тысячами хозяев, и совсем другое — действовать против единой организованной силы, обладающей ресурсами неизмеримо большими, чем наши.
Видно было, что герра Бильфингера разговор порядком утомил, и я решил, что пришла пора прощаться.
— Спасибо, Уолтер, за содержательную беседу, — поблагодарил я. — Вы смогли меня заинтересовать. Если позволите, то я как‑нибудь к вам еще наведаюсь. Когда проверю вашу информацию о масонах и прочих эзотериках.
Он усмехнулся и погладил свою блестящую лысину.
Когда мы уже сели в машину, Захар спросил:
— Ну как? Зря съездил?
— Не знаю, Зак, не знаю, — я и в самом деле пока даже не "видел".
— Я тебе еще одного старикана хотел показать. Здесь недалеко — в Цюрихе.
— Зак, нам пора возвращаться. Послезавтра свадьба у Эми, да и в Вашингтоне что‑то наклевывается. Бригли собирает журналистов, нам нужно быть там.
Майцев ненадолго задумался.
— И в самом деле, наверное, нужно там показаться. Ладно, я тебе сам расскажу. Завтра, в самолете.
Мы переночевали в гостинице, и утром поехали в Больцано — в ближайший аэропорт. А через три часа мы уже вышли из самолета в городском аэропорту Рима — Чампино. Потом был короткий переезд вокруг итальянской столицы в городок Фьюмичино, и уже оттуда мы вылетали в Чикаго на "Джамбо" — 747SP "Амэрикен Эйрлайнз".
Всю дорогу от Тироло до Фьюмичино я читал подаренную мне книгу и история первых лет моей страны открылась мне совершенно с другой стороны: здесь не было места трудовым подвигам, чудесам энтузиазма и всенародного единения. Эта история была написана языком денег: кто, кому, сколько дал, кто и как их использовал, когда вернул и в каком объеме. И выглядела эта история вовсе не так красиво, как меня учили в школе. Назывались имена забытых воротил, у которых молодая советская республика занимала деньги: Фаркуар, занявший коммунистам в 27 году 40 миллионов долларов — в три раза больше, чем дала вся программа гособлигаций, Фриман, предоставивший 50 миллионов под зерновое обеспечение, вездесущая "Стандард Ойл" предоставившая 75 миллионов в обмен на поставки бакинской нефти — их было много, именованных доброжелателей.
В общей сложности назанимали за несколько лет больше двух миллиардов долларов — для страны, продававшей на внешнем рынке ежегодно продукции всего лишь на 400 миллионов — это были огромнейшие деньги.