— И вам не хворать, добры молодцы! — саркастически поприветствовала я честную компанию. — Какими, так сказать, судьбами в наши Палестины?
На слове «Палестины», которое я ввернула для пущего эффекту, оба оглоеда переглянулись.
— Лутонюшка, девица красная, ты-то как поживаешь? — проскрипел Колоб. — Все, как мечталось, содеялось? Стала владычицей ветра?
— А вот разговор переводить не надо, — лилейно пожурила я с той самой ласковостью, которая способна на лету мух бить. — Не стала, дядюшка, и не моя в том вина, много времени впустую потратилось. Вы же меня в трудный момент колдунам на растерзание бросили.
Деревянные куклы не могут краснеть, даже если в их скрипучем нутре скрывается големская сущность сказочного рутенского Колобка, но я готова была поклясться, что бывшему атаману очень стыдно.
— Плохо дядюшке было, иструхлявился он весь, — попытался оправдаться Ванечка. — Мы как рассудили…
— Вы рассудили, что сбежать будет проще, что я одна со всеми закавыками справлюсь? Что заказ для валашского князя выполню и без помощи обойдусь, если хинская лисица нападет?
Ваня растерянно кивнул, глядя на меня с ребяческим вожделением, которое мне все меньше и меньше нравилось.
— Так мы же добрались до них, до палестин то есть, — с гордостью сообщил недоросль. — У доксов в гостях побывали. Скажи, дядюшка?
— Мне же кудель-мудель принять пора для голоса. — Марионетка, поскрипывая суставами, попыталась отступить в темноту. — Швабское средство, верное. Яичный желток с сахаром взбить надобно…
— Стоять! — припечатала я. — Пока вы мне все не объясните, никто с места не сдвинется. А захотите обмануть или умолчать чего, я стражников кликну, не ваших — морочных, а настоящих кордобских гвардейцев, у меня даже капитан знакомый есть.
Разбойнички опять переглянулись.
— Не мастак я рассказывать, — пожал саженными плечами Ванечка. — Хочешь, покажу?
— Это как?
Увалень придвинулся, протянув ручищи к моему лицу.
— Колдовство одно освоил, иноземное.
— Целоваться полезешь — в ухо заеду, — на всякий случай предупредила я. — Или на дуэль вызову. Знаешь, как я на шпагах дерусь?
— Знаю, — кивнул Ваня. — Я про тебя много в Квадрилиуме расспрашивал. Почитай, весь день там провел.
— Он твоего романина чуть не укокошил, — наябедничал Колоб. — Прям в щепы!
— К-какого романина? — сладко ухнуло сердце.
— Рыжего, не помню, как зовут. Он про тебя скверности говорил, ну я по-мужски дело разрешил, без железок глупых. Рыжий сказывал, охранять тебя будет, пылинки сдувать и, если беда какая с тобой приключится, весточку мне с ветром отправит.